Он не читал перед сном сводок и не принимал донесений. Перед каждой попыткой выспаться он делал небольшую, хотя бы в тридцать минут, паузу, которая, позволяла осознать то, что произошло за день.
Предыдущие дни, еще как то укладывались в некоторую цепочку просчитываемых причин и следствий. Последние дни, создавали ощущение полного бардака. Иногда накатывала тоска, и ужас.
Холодное принятие решений – глупость. Не имея эмоционального жизненного багажа, никогда не сможешь ни осознать опасности, ни выбрать следующий шаг.
Он уже двадцать лет ощущал себя эквилибристом, идущим по тонкому канату над пропастью, который таскало из стороны в сторону штормовым ветром. Одно неверное движение, и ты валишься в бездну, из которой уже нет ни единого шанса выбраться. Наверное, в ту, которая сейчас легла под голову жесткой подушкой. Он боялся сегодня засыпать. Почему-то боялся. Липкое ощущение неизбежной катастрофы сосало под ложечкой.
Путин открыл глаза. Все-таки не спалось. В голове мелькали даты, цифры, отчеты лица доклады. Он поднялся с постели. Надел тренировочный костюм. Дошел до ванной и, засунул пылающую голову под ледяную струю. Вытер волосы и с полотенцем на плечах. Дошел до кофе-машины.
– Хотя бы так – Он набрал необходимую комбинацию клавиш. Врачи не рекомендовали ему кофе потому, что возраст давал о себе знать, и давление, все-таки уже не было таким как в юности. Но, мозгу был нужен кофеин и сахар. Он выпил капуччино одним глотком, и ему стало немного легче. Горячий кофе, легко улегся в желудке и сумел создать некую благостность и баланс состояния, которая позволяла связно мыслить. Он вспомнил вчерашнюю телеконференцию и покачал головой. Пару фраз он все-таки обронил лишних. Хороший политик подумает десять раз, перед тем как промолчать в камеру. Это правда, про гиперзвук и бритву – он сказал зря.
Двадцать лет разведки научили многому. Он сокрушенно покачал головой. Некоторые из уроков он стал забывать. Не стоит всему миру показывать клыки, если они у тебя есть. Всему свое время.
– Пусть, считают меня идиотом. Так – проще – Владимир Владимирович поворошил на столе бумаги. Он так и не научился пользоваться гаджетами, предпочитая читать доклады и аналитику в печатном варианте.
Да и как его учили – это всегда давало гораздо больший эффект глубины восприятия и осознанности. Он вспомнил, как это называют специалисты из института изучения мозга Бехтеревой – «длинная рефлексия». Буквы складываются в слова, слова в предложения, образы. Пока дело дойдет до полного понимания сути – будут задействованы все лобные доли головного мозга. Максимально возможная комбинаторика вариантов даст хотя бы единственный, но самый правильный путь решения проблемы, по которому, стоит сделать какой-то шаг. Как то сыграть свою игру.
Он присел на кровать с листами бумаги, последних донесений разведки ГРУ.
– Какой-то бред! – У него складывалось впечатление, что к ядерному оружию в Пентагоне уже подобралась кучка идиотов. Это было самым тяжелым пониманием и осознанностью потому, что неотвратимое возмездие как сдерживающий фактор переставало работать.
Люди уж не боялись смерти. И, собственно, мертвому – все равно. Страдания испытывают те, кто остаются в живых. Так или иначе. Если ты, оставаясь в полном здравии и рассудке, теряешь близких родных, все – то к чему ты стремился всю жизнь, то – это на самом деле вызывает тяжкие страдания, и останавливает перед совершением глупого поступка. Но, как это объяснить тем, которые уже подняли себя на жертвенный крест «Великой войны» против всего, что они холили и лелеяли поколениями? Они были готовы умереть. Только не понятно ни за что ни во имя чего. Самое печальное заключалось в том, что их мечтой и смыслом великой войны была полная убежденность в том, что они утащат в могилу и остальных.
Владимир Владимирович устало потер виски. Задача казалась неразрешимой. Играть снова придется на грани фола. Идти по канату над пропастью, надеясь, только на бога. Кем и чем бы он ни был.
Звонок желтого телефона с гербом на диске в виде двуглавого орла заставил его вздрогнуть. Министр обороны не звонит Верховному главнокомандующему в пол третьего утра, если бы ситуация не была тревожной.
Он поднял трубку, и произнес привычную фразу. – Да, Сергей Кужугетович. Что случилось?
– Третья директива, Владимир Владимирович. – Путин тяжко выдохнул. Третья директива Пентагона предполагала превентивный ядерный удар по территории Российской Федерации всем своим ядерным арсеналом.
– Зафиксированы пуски четырехсот двадцати пяти ракет. Шахтных двести. Остальные крылатые с военных баз. – Через секундную паузу министр обороны дополнил. – Через три минуты подключатся подводные лодки в Атлантике и на Балтике. Дальше можно не считать. Уже не остановим. Перегрузка ПВО после тысячи целей, а их уже за полторы. «Поймаем» мегатонн двести на свою территорию. Ответно-встречный подтверждаете?
– Не вижу смысла, Сергей Кужугетович. «Периметр» сработает и без моего подтверждения. Сколько населения останется в живых? – Трубка замолчала мертвенно. Министр обороны больше не произнес