Дарк потрогал пол рядом с собой. Он точно помнил, как упал на мягкую и пружинящую, как ортопедический матрас, поверхность. А сейчас пол был твёрдый, зеркальный, как и всё, что его окружало.
Но удивляться сил не было. После всплеска эмоций, вызванных страхом и стремлением выжить, на душу сошло сумрачное равнодушие, и Дарк оперся спиной на стену и прикрыл глаза.
– Не стоит долго сидеть у входа, – внезапно раздался над ухом шелестящий шёпот, и Вадим, вздрогнув от неожиданности, вскочил, готовый отражать атаку, но тут же опустил руки. Перед ним колыхался, отражаясь сизым туманом в зеркальных гранях, Дух лабиринта.
Открыл рот, чтобы выяснить, чем ему угрожает затянувшийся отдых, но из перехваченного спазмом горла вырвалось лишь хриплое сипение, и пришлось откашляться, прежде чем удалось выдавить:
– Почему?
– Время на поиск выхода ограничено. Не успеешь выйти – застрянешь здесь навеки. Я заберу твою душу, и ты станешь Хранителем лабиринта.
– А… куда идти-то? – растерялся Дарк. – И сколько у меня времени?
– Иди куда-нибудь, – призрак колыхнулся, словно пожав плечами. – Куда-нибудь да придёшь. У тебя есть сутки на то, чтобы дать мне кровь и три дня – на поиск выхода. И время уже пошло. Не забывай про кровь. Если ты не дашь мне её, я возьму сам. Но тебе это может не понравиться.
– А… – хотел ещё спросить добровольный пленник, но туманная тень уже растворилась в зеркале, оставив на нём влажную плёнку.
– Сутки, значит? – пробормотал Дарк, судорожно вспоминая, что же он прочитал в свитке о прохождении лабиринта. Три дня – это много. Неужели лабиринт получился таким большим, что за три дня он выход не найдёт?
Впрочем, если через зеркала можно попасть в любую точку мира, значит, лабиринт не просто большой, он – огромный. И три дня, получается, очень малый срок.
Как же теперь искать этот неведомый выход?
И где взять кровь для Духа?
Дарк снова огляделся, пытаясь в блеске зеркал найти хотя бы один коридор. Несколько десятков Дарков одновременно с ним озадаченно осмотрелись. Зрелище получилось эффектное, но жутковатое.
– Зато не скучно, – иронично хмыкнул Вадим. – Есть с кем поговорить.
И пошёл вдоль зеркальной стены, касаясь её рукой, отыскивая проход и вспоминая разговор с призраком.
Кровь… Где же её взять?
Как не вовремя переделал изобретатель лабиринта условия его создания! Раньше бы проблем не было: дал бы Вадим Духу пару глотков своей крови, тот бы и успокоился. Но теперь лабиринту нужна кровавая жертва. Причём в жертву нужно принести близкого родственника. А такой здесь только один: Магистр. Дядя Дэннерон.
Но дядя вряд ли согласится добровольно покончить с собой. Скорее, захочет прикончить племянника. А значит, нужно быть начеку. Ведь из-за любого угла может выскочить этот новоявленный и жестокий родич, и тогда за свою жизнь Дарк и копейки не даст. Не ему сражаться со столь сильным магом.
Вадим тяжело вздохнул: да, Магистр ему многое дал, многому научил. Но, как теперь осознал его ученик, все его умения – ничто в сравнении с умениями Красного дракона. Несмотря на всю свою немаленькую Силу, Дарк как боевой маг весьма неумел. И теперь он понимает – почему.
Магистр нахваливал его за каждый выученный пасс, но всегда говорил, что Сила накапливается постепенно, что пока ученик так юн, ему не стоит форсировать обучение, чтобы не перегореть. И только сейчас стало ясно, что дядя специально не учил его по-настоящему, ограничиваясь бытовой магией и начальными боевыми навыками. Он сразу готовил его «на убой», и ему не нужен был сильный соперник, с которым бы пришлось долго воевать, чтобы суметь принести его в жертву.
Глупый неискусный колдун для жертвы подходил намного больше, чем умелый боевой маг.
И сейчас у пленников лабиринта в распоряжении меньше суток для того, чтобы провести ритуал. Но сперва нужно найти человека, готового принять в нём участие. И этим человеком Дарк быть не собирается. Хватит с него. Оказаться на всю свою бессмертную жизнь запечатанным в бестелесную оболочку, провести вечность среди зеркал, лишь издали наблюдая за живущими на свободе людьми, подчиняться жестокому родственнику, не имея возможности отомстить за свою неволю – нет, это не для него.
Да и мама… Каково ей будет? Она ж заболеет от горя, поняв, что пропал он. Решит, что утонул он в море, куда, как она думает, уехал сын, не спросив её разрешения. И её ночные кошмары сведут её с ума за считанные дни. А он будет наблюдать за её гибелью сквозь зеркало и не сможет ничем помочь. Вряд ли у Духа лабиринта есть возможность разговаривать с находящимися снаружи людьми.
Нет, становиться