– Пять двухсотых, больше сотни трехсотых, – ответил полковник. – Очаги возгорания ликвидированы. Электричества нет, связи нет. МЧС-то вызвали или нет?
– Э… нет… замялся я.
– Борис Андреевич, видите ли, какая штука… – осторожно начал Миша, опередив меня. – Мы больше не на Земле.
– То есть как так – не на земле? – недоверчиво переспросил военный, уставившись на свои заляпанные грязью сапоги.
Он даже, для верности, поднял одну ногу и внимательнейшим образом осмотрел подошву. Но ничего подозрительного не обнаружил – обычная грязь с налипшей сухой травой и углем с пожарищ.
– А то ты ничего странного не заметил? – ехидно поинтересовался участковый. – Два солнца, например? Или жару, от которой весь снег растаял? Мы на другой планете, Боря!
Эту новость полковник воспринял на удивление спокойно. Наверно, он и сам прокручивал в голове некоторые странности сегодняшнего дня, и, за неимением лучшего объяснения, пришел к похожим выводам.
– Дядя Боря… – произнес я. – Мы поедем, осмотримся… сколько вообще земли нам осталось…
– Засветло не вернетесь, – покачал головой военный, посмотрев на солнце.
– Но должны же мы знать, кто, кроме нас оказался в такой жопе! – возразил я. – Помощи, похоже, не дождемся!
– Да, – кивнул Семенов. – МЧС сюда долго ехать будет…
– Может, даже пару тысяч лет, – поддакнул Миша.
– Возьмите тогда МТЛБшку, – предложил дядя. – У нее и проходимость получше, да и… за броней поспокойней будет.
Это предложение мы восприняли на "ура". Пока я выгонял с огорода броневик, полковник копался в сарае, а вышел оттуда с тремя укороченными Калашами на плече и тремя подсумками с забитыми патронами магазинами. Капитан, злобно сверкнув глазами, только заскрежетал зубами.
– И много у тебя там такого добра?
– Да всего ничего, – отмахнулся военный, вручая нам оружие. – Так, на старость копил. Вот, пригодилось…
Из дома вышла заспанная Маришка. Завидев наши приготовления, она открыла от удивления ротик и захлопала ресницами.
– Вы на войну собрались?
– Нет, всего лишь поработить человечество, – отшутился я. – Все, поехали.
Машина на гусеничном ходу двигалась по бездорожью намного уверенней УАЗика. Впрочем, я особо не рисковал и ехал преимущественно по дороге, лишь изредка сворачивая, чтобы объехать уж совсем большие завалы. На севере разрушений оказалось гораздо меньше, чем на юге, но когда мы добрались границы земли, маленькое солнце уже клонилось к закату, а большое, хотя и было еще достаточно высоко, света почти не давало. Мы забрались на чудом уцелевший кряж.
И с этой стороны, сколько хватало глаз, простиралось болото. Я осмотрел горизонт через полевой бинокль, прихваченный из машины. Там, в дымке тумана, виднелись горы. Но до них был добрый десяток километров отвратительной непроходимой болотной жижи.
Поужинав