– Значит, вы претендуете на должность главы рекламного отдела? – уже в который раз уточнил Астафьев, вероятно, желая испытать меня на прочность.
Я решительно кивнула.
– Всё верно.
Мужчина повёл глазами, негласно упрекая меня в самонадеянности.
– И вы серьёзно считаете, что справитесь? Не имея ни опыта, ни профильного образования?
– Да, я так считаю.
Хозяин кабинета неприязненно скривил губы.
– В моей команде нет места мечтателям, уважаемая фея, – хмыкнул он, так непрозрачно намекая на мой небесно-голубой деловой костюм. – Здесь нужно иметь чёткое представление о поставленных задачах и двигаться к их исполнению.
– Я прошла творческий конкурс и блестяще ответила на вопросы профильного анкетирования. До вас меня собеседовал не только начальник отдела кадров, но и действующий директор рекламного отдела. Нареканий нет. У меня отличные рекомендации и…
– И всё это меня совершенно не интересует, – вздохнул Астафьев и с видом великомученика откинулся на спинку кресла. – Ты ведь всё понимаешь, моя прекрасная фея… – попытался он мне внушить какую-то свою правду. Я не поддалась и вскинула подбородок.
– Меня зовут Юлия Владимировна, – напомнила, но тот безучастно кивнул.
– Да уже вроде познакомились… – тяжело вздохнул Астафьев и вдруг выпрямил спину, давая понять, что разговора по душам не получится. – Просто понимаешь, Юль, есть такие люди, которых не пускаешь в дверь, а они лезут в окно. В принципе, для бизнеса это и неплохо… Только ты не с того начала.
– Это недоразумение, я могу всё объяснить… – вспыльчиво спохватилась я, но по колючему взгляду поняла, что ничего мне объяснять не придётся.
– Очень жаль, Юлия Владимировна, но вы нам не подходите, – процедил Астафьев и улыбнулся по-деловому жёстко и не в меру властно.
– Даже интересно, по каким параметрам? – заупрямилась я, на что мужчина жадно оскалился.
– Непозволительно красива, – фривольно фыркнул он. – В моём офисе люди должны работать, а не заглядываться на аппетитные женские задницы. Всего хорошего, – проговорил Астафьев таким тоном, будто заодно пожелал мне провалиться сквозь землю и тем самым перечеркнул шесть лет жизни.
Глава 1. Восемь лет спустя
IronJack: Что, прямо так и сказал: «Требуешь невозможного»?
Yula95: Ну да! Прямо так и сказал. И, знаешь… принял при этом такой вид, что я даже прониклась.
Женя подозрительно долго молчал, и я будто наяву услышала его вздох безысходности. Наконец, он не выдержал:
IronJack: Что ты в итоге сделала?
Ответить на прямой вопрос я так сразу не смогла и старательно тянула время.
Yula95: Ну…
IronJack: Юля!
Yula95: Я согласилась пойти на некоторые уступки…
Ответ получился весьма обтекаемым и явно требовал корректировки. Я была уверена, что Женя мысленно взвыл.
IronJack: Например, предложила ему время для того, чтобы «найти себя»?
Текст сообщения буквально сочился презрением, и мне стало неловко.
Yula95: Не совсем. Я согласилась оплатить курс психологической реабилитации.
Я набирала текст дрожащими пальцами, но теперь дело было явно не в моём расстройстве. Стало реально страшно получить разочарование в лице единственного… э-э… друга… Его сообщение прилетело ту же. Текст содержал плачущий смайл.
IronJack: Долго думала?
Yula95: Возможно, в последнее время я, действительно, стала слишком требовательна и давила на него…
IronJack: Юля, ты дура…
По ощущениям было, будто, написав эти строки, Женя махнул на меня рукой, как на пропащую.
Yula95: Считаешь, я должна была уступить?
IronJack: Я считаю, что ты должна была придать ему ускорения и вытолкать из своей квартиры взашей! Слушай… я мало что понимаю в семейной жизни, но когда великовозрастное дитя, именуемое «муж», которое от силы проработало года три, а всё остальное время сидело то на твоей шее, то на диване… Короче, что-то в схеме «счастливый брак» явно дало сбой. И, нет, ваша жизнь требует вовсе не перезагрузки. Этот файл следует удалить, причём без возможности восстановления.
Yula95: В любом случае всё это не имеет смысла, потому что он ушёл.
Пауза в переписке позволила немного прийти в себя. Женя подозрительно долго молчал, ну а я мысленно грызла ногти в ожидании вердикта.
IronJack: Это тебя расстроило?
Сообщение выглядело так, будто друг проявляет заботу, я же была уверена, что он злорадствует