Я болею тяжелейшей формой бронхиальной астмы, приступы случаются по несколько раз за день, а современные лекарства почти не помогают.
Во время приступа я сильно задыхаюсь, не могу свободно вдохнуть и выдохнуть, это чем-то похоже на то, как если дышать через пуховую подушку.
Когда начинается приступ, я впадаю в жуткую панику, потому что очень боюсь задохнуться.
Я хочу умереть другим способом и быстро, а не промучившись несколько часов от удушья.
Лет в четырнадцать у меня появилась такая идея, и я стала думать, как бы сказать об этом отцу, чтобы он меня понял и поддержал.
И только на семнадцатом году жизни я решилась.
Раздался стук в дверь, я пошла открывать. Отец пришёл с работы.
– Привет. Как провела день? Были приступы? – спросил он.
– Было всего два приступа – один примерно сорок минут, второй чуть больше двух часов, – ответила я.
– А что второй приступ так долго? Спросил недовольно отец.
– Компрессор барахлил, плохо лекарство подавал, ответила я.
– Надо заказать новый, сказал отец, и начал рыться в пакете, который принёс.
– Я сегодня купил новое лекарство на пробу. – Он достал баллончик с аэрозолем из пакета и продолжил: – Может, оно поможет.
Я взяла баллончик, говоря:
– Хорошо бы, если б хоть немного помогло.
Отец вымыл руки и отправился на кухню ужинать. Я подошла и села к нему за стол.
– Решила составить мне компанию? – весело спросил он.
– Не, кушать я не хочу. У меня есть небольшое дело, – встревоженно ответила я.
– Ты же знаешь, я за любую движуху, лишь бы не вешаться, – улыбнулся отец.
– Пап, как раз это и нужно обсудить. Я хочу воспользоваться своим правом на эвтаназию.
Отец поперхнулся, закашлялся. Я похлопала его по спине, говоря:
– Пойми меня, я больше не могу так жить. Это не жизнь, а ужасное существование.
– Нет, об этом даже речи быть не может. У тебя есть прогресс. Сегодня приступы были всего два раза. К тому же мы найдём лекарство, которое облегчит твою жизнь, – твёрдо сказал отец.
– Ты каждый день говоришь: прогресс, прогресс… Но на самом деле всё циклично – на этой неделе хорошо, а на следующей опять будет плохо, – ответила я.
Отец встал:
– Вопрос закрыт, это не обсуждается. Медицина не стоит на месте, и мы найдём лекарство.
– Мы столько лекарств перепробовали, каждый месяц ходим к новому врачу, каждый год появляются какие-то новые бесполезные тесты. Врачи не знают, как вылечить эту болезнь. Может быть, хватит надо мной издеваться?! – взмолилась я.
Отец закричал:
– Твоя мать ушла с помощью этой процедуры – из-за банальной депрессии, а теперь и ты туда же. Люди раком болеют, но хотят жить, и при каждой возможности за соломинку цепляются.
– У меня появился шанс умереть во сне, я очень боюсь, что болезнь задушит меня живьем. Если ты меня на самом деле любишь, разреши мне сделать эвтаназию.
Отец со злостью ответил – Я тоже этого боюсь, но медицина работает над этой проблемой, и я верю, что мы найдем лекарство, которое хоть немного, но облегчит твои страдания.
Больше мы с ним не разговаривали. Только ночью он пришел, чтобы помочь мне справиться с приступом. Сидел рядом со мной, держал маску, настраивал компрессор для подачи воздуха.
Через неделю, придя с работы, отец сам завёл разговор:
– Маша, я всё это время думал о тебе. Ты не представляешь, как я хочу сделать твою жизнь легче. Так как официальная медицина пока не справляется, предлагаю обратиться к одному очень хорошему экстрасенсу и целителю, может ему удастся тебя вылечить.
– Пап, ты что? Ты же знаешь, что я не верю всяким колдунам, шаманам, гадалкам и медиумам. Это всё просто бизнес, рассчитанный на доверчивых людей.
Тогда отец взял меня за плечи:
– Давай попробуем. Говорят, он может вылечить даже рак. Я понимаю, звучит это как сказка, но нужно испробовать все варианты.
Если ты согласишься с ним встретиться хотя бы раз, и он тоже не сможет помочь, я лично отведу тебя к врачам. Обещаю, ты умрёшь на моих руках.
– Обещаешь? – недоверчиво спросила я.
– Да, твердо ответил он.
– Ну, давай попробуем.
На следующей день отец позвонил и сказал, что сегодня в восемь вечера придёт экстрасенс. Я подготовилась к его визиту.
В половине восьмого отец пришёл с мужчиной.
– Привет, Маша, – сказал папа. – Это Николай Фёдорович, потомственный экстрасенс, маг и лекарь.
Передо мной стоял мужчина лет шестидесяти пяти, плотного телосложения, с бородой. На экстрасенса он совсем не был похож, а смахивал