Я забираюсь в кузов припаркованного у дома автомобиля. Прячусь среди товара, а потом, когда мы отъедем на достаточно безопасное расстояние, я привлеку внимание водителя стуком и… сбегу. Вылечу из кузова что есть силы и побегу куда глаза глядят. Сбегу в одежде мальчика, чтобы водителю в голову мне пришло рассказывать о случившемся отцу.
Мы даже репетировали. Ну, как мы… я. Ида стояла в стороне и истерически смеялась, глядя на мои потуги быть быстрой и неожиданной.
– Походка у тебя, конечно… парни так не ходят.
– А как?
Я не замечаю в своей походке ничего особенного, а Ида цокает языком и закатывает глаза. Делает так всякий раз, когда я прошу ее объяснить мне очевидные ей вещи.
– Более размашисто и небрежно. Ходи так, словно ты – центр вселенной!
Стараюсь. Репетирую, а Ида снова ржет.
– Что на этот раз?
– Как центр вселенной, Белла! А не как Джей Ло на выступлениях!
– Нет, это невозможно! – восклицаю. – И я Лиза, Ида, Лиза!
– Умгу… Только по паспорту ты – Изабелла!
– Не напоминай! – рявкаю на подругу в который раз за сегодня.
Мое имя – еще один мой триггер и папочкин загон. Понятия не имею, почему моего брата отец назвал нормальным именем Демьян, а меня, как он утверждает, аристократическим, царским. Только вот если до выхода саги про неприступного Эдварда и простенькой Беллы это имя смотрелось как диковинка, то после… Папочка совсем не подумал, как мне жить, будучи Беллой, ведь Изабеллой меня, разумеется, никто не называл.
Я, конечно, надеялась, что после восемнадцати смогу сменить имя на Елизавету, но папа и слушать не хотел, а сделать это без разрешения мне все равно не удастся. Отцу, как только я приду с заявлением, сразу доложат.
– А твой брат не сможет мне помочь?
– В чем?
– В этих их мужских штуках. В походке там, в мимике, в жестах.
– Ты все равно не станешь похожа на парня, Лиз… никак! Ты слишком… сладкая. И красивая, конечно же. Парни такими не бывают. Так что лучше бери кроссовки и пошли прыгать с плит. Отточишь мастерство и сможешь удрать от этого дальнобоя так быстро, что он и не поймет, кто бежал.
– Ладно.
Переодевшись в удобные шорты и футболку, запихиваю кроссовки сорок второго размера в пляжную сумку. Туда же отправляю и полотенце, крем для загара, парео. Накидываю сверху, чтобы не было видно кроссовок. Одежду, которую Ида стащила для меня у брата, прячу в одну из верхних коробок в своем гардеробе. Туда последние несколько месяцев никто не заглядывал. Я там храню свою зимнюю обувь, но одной парой все же пришлось пожертвовать ради припрятанных мужских шмоток.
– Госпожа Изабелла, а вы куда это? – на выходе меня останавливает наша экономка или, как ее называю я – сторожевой цербер отца.
– На солнышке позагорать, Дарина, – отвечаю с улыбкой. – В разгар лета особо не загоришь.
– И то правда, – соглашается. – Костика вы же берете?
– Разумеется.
Без Костика из дома я попросту не выйду, и Дарина это прекрасно знает, однако все равно спрашивает. Стерва свободная. Но ничего. Еще немного, и такой же свободной буду я. Улечу из этого золотого гнезда и буду жить так, как мне хочется. За последние несколько лет я скопила приличную сумму денег и железобетонную уверенность в том, что хочу сбежать из этого дурдома.
– Ты точно уверена, что хочешь этого? – словно подслушав мои мысли, спрашивает подруга. – Все ведь не так плохо. Ты можешь гулять где хочешь, учиться, ходить в клуб.
– Под присмотром, надо заметить.
– И все же.
– Ида, – вздыхаю. – Чем старше я становлюсь, тем больше запретов. К тому же… ты ведь знаешь, что отец запрещает мне встречаться с парнями, а я… я хочу! Я очень хочу, наконец, влюбиться! Или хотя бы поцеловаться! Можно даже без любви! Я ведь только найду кого-нибудь в клубе, и Костик тут как тут вырисовывается. Следит.
Костика мы находим возле автомобиля. Как и всегда, он тщательно осматривает автомобиль.
– Привет, Костик. А мы на пляж.
Нахмурившись, кивает нам на задние двери машины.
Внешне Костик – двухметровый широкоплечий амбал с жутким выражением лица. Устрашения ему придает шрам на полщеки, искривленная челюсть и вечно злой взгляд. Любой парень, с которым я знакомлюсь в клубе, ретируется сразу, как с ним сталкивается. Он – мой личный отпугиватель противоположного пола.
От пристального внимания Костика мы освобождаемся у спуска на пляж. Он, конечно, моя охрана, но пялиться на мою оголенную задницу не позволено даже ему. Он остается в автомобиле, а мы с Идой бежим вниз. Там, недалеко от кромки воды, расположены те самые плиты,