ISBN 978-5-0059-8726-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Éke kíol thce ev el`Íydén híah` Íl`minenē kevh Éin-Marí ke thcéal` Fíniárē1
Éah úrtamil` úrahil` o arkáh
érki írtentil` ev el`ístru átar Il`2
Звенье первое. Мир гибнет. Исход эулиен
– Мир гибнет, – Э́лкарит [Élkarith]3 сказал. И собрались тогда все эулиен и держали совет, и отец Элкарита и все из рода его были с ним. И было это в Э́йде́не [Е́ynе́n] во времена после падения, до исхода эулиен.
Whri Yónē ev Nói el`ávrene
Órenē éve im íeē el`anrókrey,
Im séndaguni el`f`ítar,
Im íemenē foht, kevh tshílē ev el`f`helíi
Ankwhétenne el`lúen f`hélenenē!
Ev el`ávrene Yónē el`íl`orenien olvíahen éve
Im íl`eni víenē, sh`ev el`nihórenane rórē,
Im Íl`ē foht, kevh ev el`ítam whri ínarē.
O vol` foht agán-n-agán
Im éve íl`iē evtérē…4
Так есть ручей звонкоголосый, который держит путь чрез рощи и поля с душистыми цветами, что полнятся медвяно-радужной росы. Бежит ручей чрез изумрудные холмы, и кроме шёлковой травы извечно окружён туманом – пьянящим, сладким, робко-нежным – дыханьем сумерек счастливых. Затем ручей становится рекою Áэн [Áen], которая впадает в небольшой залив, что окружён горами, поднявшимися чуть выше человека. Залив же тот – последнее прибежище седого Океана, текущего вне времени и названных границ, – тот Океан, как старец, пьёт с ладоней Аэн. Вода в заливе с заходом иссиня-черна, и ночью может показаться, что горизонта нет, а небо слилось с водой и в ней купает звёзды. В заливе по утрам вода прозрачна и прохладна, и видно, как блестит златой песок на дне. За тем заливом – начинается Эйден, внизу же, под искристым песком, а, может, там, и за самой закатной далью – вращается и дышит мир подлунный, подзаконный, с туманами – насельниками первыми его. В Эйдене же, сладчайшем и надмирном – день следует за ночью, ночь за днём, и нет печалей, если бы не сердце – камень преткновенья.
Так многим из обитателей Эйдена душевный мир и отражение звёзд в воде, а также радость, столь щедро Господом простёртая над всеми – желанней были сердечных треволнений, но был и И́он [Íon] – ангел, и не было покоя в его глазах, потому что наблюдал он с возвышения за Фи́ниáром [Fíniár] и весь прежний покой его был отнят Любовью к первому из эулиен. Любовь склоняет сердце ко множеству тревог, когда велит заботиться о том, кого мы любим – так многие тревоги терзали Иона, что всесердечно следовал за Финиаром. Финиар же из эулиен был первым, и Иону и ангелам другим был он соназван в час Сотворенья, и плотью был и кровью мира отражённых в воде залива звёзд и Света самого чистейшего Эйдена, он также был дыханием Божьим на закате дня, когда был назван по имени сам Свет. И потому был мудр Финиар, его же Всеспрашиваемым зовут с седых времён Эйдена и первого собрания его народа, народа эулиен.
Был прежде народ эулиен невелик. И никогда, увы, его не много, но есть всегда он, и да пребудет эта истина вовеки непреложной! И были у Финиара братья, Се́ртес Гре́ненн [Sértes Grénenn] и Áмрантри Ли́ллини [Ámrantri Líllini], с ними же многие из их народа. И слушались, почитали и уважали они Бога и Свет Его прежде всего, и Финиара из рода Э́йвели [Éyveli] как старшего из всех, ибо велика была в Эйдене Любовь к нему, пробудившему первых эулиен.
Эйвели – так называют в Эйдене траву с белыми цветами, триединую в своей простоте5. И были Грененн и Лиллини с Эйвели – всего три рода эулиен во главе с Сертесом, Амрантри и Финиаром, соназванными Свету, а с ними и их народы, что чтили их за старшинство и слушались их. Так среди равных за мудрость почитали все Финиара и спрашивали его, не в его ли Боге она, но он отвечал – в Любви. В Любви и прав был, хотя Любовь, та, что делает воздух слаще, наполняя его своим томлением, была неведома ему. Иные находят в том родник печалей, но не печалился Финиар, ибо приготовил себя для другой Любви. Говорят, что многие в Эйдене видели Бога, также, говорят, явился Он однажды Финиару и открыл ему судьбу его, облачил его в белые одежды и вывел в поле. Тому свидетель Ион, всегда следовавший за возлюбленным своим другом. Был уготовлен Господом для Финиара бесценный дар, что сам дороже дыхания жизни, дороже Света звёзд на водной глади, так завораживавшего эулиен Эйдена. И было имя тому дару – Э́ин-Мари́ [Éin-Marí], возлюбленная дочь Творца, та, чьи глаза цвета бездонной небесной лазури, Светом равная восходящему солнцу и чистотой – утренним цветам. Её же, дражайшую, доверил Творец Финиару, поручив ему. Тогда же увидел Ион в зелёных глазах Финиара Любовь. Ту, что рассеивает любой мрак и сопоставляет ангелам, ту, что зарницей рассекает тень мироздания, озаряя его, ту, которую не знал, не знает и не узнает никто, ибо такой Любви никому не дано постичь. И так сочетались Финиар и Эин-Мари единым Светом и в нём самом по праву и требованию своей Любви. Потому называют эулиен всякую свадьбу – áмеви́ль [ámevíl`] – соединение в Свете. И поцеловал Финиар руки Эин-Мари трижды, чело и стопы её, и коснулся их челом