Ядовитая пленница. Елена Махова

нему с округи собирается на звук. Знают они, что дедушка им очередную сказку поведает.

      Проведёт старик рукой по струнам, и зазвучит из инструмента музыка мелодичная. Проведёт второй, третий раз, да как запоёт он голосом своим сказочным, сладостным:

      «Лейся песня моя созвучная, зазывай, собирай мысли народные. Расскажу я историю волшебную, заповедную, необычную. Ты лети эхо звонкое быстрее сапсана (сокола), зорким орлом осмотри все окрестности, донеси до умов сказку сказанную, без обид донесённую. Малым деточкам пусть в утешение, старшим тема для размышления».

      Дети тихо сидят, переглядываются, внимательно старика слушают.

      А старец струны перебирает, да сказку нараспев рассказывает:

      « Шёл по лесу как-то осеннему, на листву смотрел разноцветную! Куда брёл, самому не ведомо, только под ногами услышал возмущение.

      – Ты что дед на старость лет совсем ослеп? Не один здесь находишься, посматривай под ноги куда идёшь! – Пискляво и злобно кто-то высказался.

      – Кто здесь? – Спрашивает.

      – Я! – Снова послышался голос.

      – Старость не в радость, что не говори, вижу плохо, зрение уж не то стало, прости, коль обидел! – И поклонился.

      – Хорошо, прощу, если с собой возьмёшь!? – Пискнул голос где-то рядом.

      – Ты покажись, авось и возьму! – Всматриваясь в ворох листвы на земле.

      – Я здесь, вот я! – И над листвой мелькнула красная шапка и белыми крапинами.

      – Ой, а зачем ты мне, ты ж несъедобная, да к тому же ядовитая! – Отмахнулся.

      – А меня и не надо в пищу употреблять, что вы за люди такие, лишь бы съесть! – Пискнула шапка и в сторону отпрыгнула. – Возьми, я тебе пригожусь или хуже будет!

      – Пользы я в тебе никакой не вижу, разве что сметаной обмазать, да на съедение мухам отдать! Глядишь, чистота в доме будет! – Замотал головой, в знак несогласия.

      – Опять ты за своё! Съесть, съесть, что набольшее фантазии не хватает? – Ахнула поганка-мухомор.

      – Так откуда в моей голове таким мыслям быть, одна извилина и та устарела! – Почесал затылок.