– Кого там ещё черти к обеду принесли?!
Обычно после таких фраз стук в дверь или совсем сходит на нет, или становится жалобным-жалобным, почти скрежетом. Вот и теперь осталось лишь едва слышное постукивание, которое можно было принять за вальяжный и далёкий стук дятла по дереву. Недобрый это знак, не похоже на влиятельную фигуру, появление которой я ждала со дня на день.
Всё было готово. Я подложила в печь несколько поленьев, и забросила в котелок несколько заготовленных на такой случай ингредиентов. Затем я приоткрыла дверь в соседнюю комнату, просунула в неё голову и скомандовала:
–Зельборн! У нас гости!
Сидевшая посреди почти пустой комнаты фигура приоткрыла один глаз.
Захлопнув дверь, я встала напротив входа в дом и придала своему лицу мрачный вид потревоженной нежити.
– Иду-иду! – произнесла я недовольным тоном после очередного тихого стука, и отворила засов.
Делаю я это довольно громко, однако всякий раз открывать дверь приходится самой. Что за люди!
Я толкнула дверь. Та громко и протяжно скрипнула – это одно из её главных достоинств.
На пороге стоял высокий человек в невзрачном сером плаще. Его лицо было серьёзным, и, что мне нравилось больше всего, испуганным. На улице шёл сильный дождь.
– Добрый вечер! – проговорил он, глядя мне в глаза.
Симпатичный. И голос приятный. Не забыться бы.
– Кому добрый, а кому и нет, – буркнула я. – Заходи. Обсуждать дела через порог – дурная примета.
Он покорно вошёл в дом и остановился. Все они так делают, моя комната слишком живописна, чтобы не восхититься ею. Ну, как восхититься… Я-то восхищаюсь, а вот остальные не слишком. Даже Зельборн находит мою обитель унылой и дурно пахнущей, но то лишь следствие досадного факта, что он совсем не разбирается в моём ремесле. И уж если речь заходит о запахах, то чьё бы пугало выло.
Как правило, гости выдают примерно одинаковую реакцию: кто глаза таращит и назад пятится, кто просто цепенеет. Будто бы не знают, к кому пожаловали. Впрочем, на это я тоже времени много не даю, оно мне дорого.
Гость уставился на меня.
– Я ищу Анимару. – проговорил он.
– Нашёл уже, – отозвалась я угрюмо.
– Но разве вы… – начал он и замолчал.
Ох, милый мой, мог бы и не начинать. Всё я знаю, что ты хочешь мне сказать. О чём думаешь, тоже знаю. Ну, давай, не буду тебе мешать.
– Но вы так молодо выглядите! – нашёлся, наконец, гость.
Да я тебе в прапрабабушки гожусь, а то и дальше даже!
– У меня свои секреты, – уклончиво ответила я.
– А, – тактично заметил гость и снова замолчал.
О, выходит, что этот не из любителей совать свой нос, куда не следует. Большинство гостей, так или иначе, норовят закидать меня вопросами, вроде: “И как вам это удаётся?”, “А я так смогу?”, “Это очень сложно?”
А когда отвечаешь, что секрет молодости и долголетия в длинных пеших прогулках, единении с собой и природой, правильном питании, грамотном сне и умеренных физических нагрузках, непременно слышишь огорчённый ответ: “А, в этом…”
А вообще, я действительно не дурна. У меня стройная фигура, я не высокая, обладаю пышными тёмно-коричневыми волосами до плеч. Глаза синие. Нос обычный, без претензий на изящество. И хотя внешность мою никак нельзя назвать примечательной, Зельборн никогда в этом со мной не соглашается.
– Ты такая одна на всём белом свете! – всегда твердит он.
И не поймёшь ведь, что он имеет в виду: одна такая дурочка, или одна такая единственная и неповторимая? Каждый раз приходится угадывать по выражению его лица.
– Плащ-то сними! – скомандовала я гостю. – Пол мне зальёшь – я с тебя три шкуры сниму!
Гость быстро снял мокрый плащ, и с хорошо скрываемым страхом робко протянул его мне. Я повесила его одежду на крюк, под которым у меня растут горные травы. Ну, как растут – скорее делают вид, что растут. Наш климат им не подходит, и никакие исхищрения тут не помогают. Сейчас им как раз требовалось немного дождевой воды.
– Что встал? – упрекнула я его. – Вон туда иди, садись.
Я показала на кресло у стола, что стояло справа. То самое, куда садятся все мои посетители. За соседней дверью раздалось едва заметное постукиванье, Зельборн готов. Отлично.
Гость сел за стул и огляделся. Тут уж я обычно не мешаю, пусть хорошенько приглядится. Сразу напротив стола есть полка с банками, где в специальных растворах я держу мясо. Курицу, в основном. Правда об этом знаю лишь я и Зельборн. В одной банке нечто, напоминающее сердце. В другой – жуткого вида лицо. В третьей – нечто вроде лапы. Всё это – полёт моей фантазии и специальных ниток с иглой. Чего не сделаешь ради антуража!
На полках лежат травы, между черепов, а иногда и внутри них. Кое-где они прямо