В юности я сама выбрала институт, родители отнеслись к моему выбору спокойно: «Решила – так иди, учись». И я училась. В самом начале учебы хотела пойти на судмедэксперта, мне казалось, это – самое трудное и интересное. Учеба давалась легко, хотя, конечно, приходилось напрягаться, перерабатывая огромное количество материалов, многие из которых приходилось просто зазубривать. Но мне нравился высокий гуманизм специальности, находящейся на грани между медициной и юриспруденцией. Было ощущение избранности, исключительности, прикосновения к чему-то сакральному, что другим недоступно.
В то же время нас, студентов, мало знакомили с реалиями будущей работы. С теми эмоциональными требованиями и уровнем вовлеченности, которых требует эта профессия. У нас в семье врачей не было, и я не представляла себе, что такое ночные дежурства, тяжелый запах и еще много чего не могла себе представить. А вот страсть к развитию, росту у меня была всегда. В то время, в начале нашего века, путей для этого у врача было два. Первый – это наука. Я видела, что люди, посвятившие себя научным исследованиям, с одной стороны, живут вполне насыщенной, интересной жизнью, с другой – совершенно не защищены в социальном смысле. И этот вариант был мной отметен, хотя, считаю, способностей у меня было для этого достаточно. Другой путь развития – это врачебная карьера: врач, заведующий отделением, начмед, главврач. Честно признаюсь, меня это тоже не привлекало. Решающую роль в принятии решения сыграл низкий уровень зарплаты, как это ни банально. В пересчете на доллары он составлял примерно сотню в месяц.
Неужели эта оплата соизмерима с той степенью ответственности, которую несет врач?
Мне хотелось больше возможностей, свободы принятия решений. Ни в коей мере не хочу обесценить работу бывших коллег-врачей, говорю лишь о своих личных ощущениях. Возможно, мне тогда не хватило хорошего наставника, человека, на которого я бы хотела равняться, учиться у него отношению к делу. Известные медицинские светила того времени – Чазов, Амосов, Федоров – были от меня бесконечно далеки. Зато рядом был мой муж – человек, внутренне чрезвычайно свободный, абсолютно чуждый интриг, борьбы за карьеру. Он, конечно, готов соблюдать правила техники безопасности и дорожного движения, но в остальном предпочитает жить по собственным правилам. И однажды я поняла, что хочу в этом походить на него. Так или иначе, в 28 лет я для себя медицинскую тему закрыла.
Работа врача, с одной стороны, жестко регламентирована, с другой, требует эмоционального вовлечения, к которому я, если честно, оказалась не готова. Можно назвать это эгоизмом, но, признаюсь, идея жертвенности мне не близка. Данко, вырывающий себе сердце, не мой герой. Считаю, что принесу больше пользы окружающим, если окажусь для своего ребенка здоровой адекватной матерью, а потом бабушкой для внуков, если смогу долго успешно работать и заботиться о близких. Для этого необязательно иметь дело со страдающими измученными людьми. В конце концов, организованный мной коллектив спасает бизнесы, помогает избежать ошибок примерно пятистам предприятий. Даже если в каждом работает по четыре человека, мы сохраняем примерно две тысячи рабочих мест, обеспечивая людей и их семьи зарплатой. Считаю, это не менее гуманно, чем работа врача. Просто у каждого человека есть свой способ быть полезным конкретным людям и обществу в целом.
При этом уверена, дверь в медицину для меня не закрыта. Если что, смогу подтвердить квалификацию и вернуться. Да, я уже никогда не войду в операционную, но, думаю, с работой терапевта или педиатра вполне бы справилась. Считаю, никогда не надо бояться изменить привычный образ жизни. Несмотря на то, что говорят окружающие.
Встречаю иногда бывших коллег, они спрашивают, как мои дела, я рассказываю. И слышу нередко: «Да, ты больше не доктор…» Но меня это мало задевает, я совершенно спокойна, потому что, во-первых, рада, что занимаюсь своим делом, во-вторых, мне ясно: этому человеку просто хочется самооценку повысить. Тем более, он не в курсе, как в свое время изменились обстоятельства моей жизни, а я не собираюсь рассказывать: зачем себе и окружающим нервы трепать? Конечно, не всеми своими поступками я довольна, о некоторых глупостях сожалею годами. Но только до тех пор, пока не понимаю: без предыдущего не было бы настоящего. Мои сожаления бесследно испаряются, когда считаю доход за предыдущий месяц, когда получаю оценку своих кейсов от коллег и партнеров, когда прихожу на свой корпоратив, где вижу счастливые глаза восьмидесяти сотрудников, которых обеспечила работой и доходом. Будь я врачом, вряд ли мне удалось бы объездить столько стран, при том, что возможность путешествия для меня – одна из жизненных ценностей. Сомневаюсь также, что смогла бы обеспечить своему ребенку то будущее, которое сегодня ему выстраиваю.
Не говоря о душевном и физическом здоровье, ведь многие врачи и сегодня работают буквально на износ.
А в бизнесе я чувствую себя свободной. От правил, от необходимости подстраиваться