Никто не виноват, что в Истене наследником становится не первый ребенок, а сын или другой близкий родственник мужского пола. Я второй ненужный ребенок. Всегда в тени родителей и брата. Получу признание в том случае, если удачно для страны выйду замуж.
– Я хочу там учиться, – слова тихо вырвались из моего сердца.
– Знаю, – неуверенно произнес он.
Мне понятно беспокойство брата. Он не сомневается во мне, а беспокоится, прекрасно зная причину.
– Кайл…
– Кристина, ты будешь чутким и сострадательным врачом. Но я переживаю за твой ранимый характер.
Про эмпатию я не шутила. Скорее преуменьшила. Способность сопереживать другим и примерять на себя их эмоции, у меня зашкаливает.
– Мне хочется быть частью других жизней, – заговорила я, подняв глаза к потолку. – Да, я тяжело переношу, когда другие страдают и уверена буду привязываться к своим пациентам. Но только там я вижу себя полезной.
Я взяла новый лист.
Кайл встал и положил руку на мое плечо.
– Просто напиши, что ты хочешь у них учиться. Прикрепи рекомендательные письма, результаты экзаменов. Уверен, этого им будет достаточно, чтобы понять, что ты достойна. Лёву большей не кидай, – он протянул мне моего потрепанного волка.
Я прижала игрушку к груди. Подарок Кайла, когда я переселилась в отдельную комнату и мне было страшно спать одной.
– Не бойся, – продолжил брат. – Даже если они допустят огромную ошибку и откажут, для тебя найдется другая дверь.
– С каких пор ты такой оптимист?
– Потому что моя сестра уникальная. Такие, как ты не сдаются.
– Спасибо, Кайл.
Он потрепал меня по голове и осторожно сказал:
– Мама звала к ужину.
– Она хорошо себя чувствует? – тут же вскочила я.
– Даже слышал, как она поет, – улыбнулся брат.
Мои глаза тронули слезы. Последние несколько месяцев ее дела со здоровьем плохи.
– Надеюсь, отец не успеет к ужину, – сказала я, сморгнув слезы, а голос предательски сорвался.
– Тина.
– Даже не спорь, если раньше его поведение было терпимо, то сейчас просто невыносимо.
– Я дни и вечера провожу с ним и не жалуюсь.
– Ты сын, подающий большие надежды. Уверена, он с тебя пылинки сдувает.
– Почему это звучит, как зависть?
– Нисколько не завидую.
Я положила волка на подушку, взъерошила Кайлу волосы и побежала к маме. Нет в жизни человека так сильно любящего меня с братом.
⁕⁕⁕
Как всегда, улизнула из дворца незаметно.
Посчастливилось не опоздать. Нет сомнений. Они из отбросов. По крайней мере, так их зовут местные. Официально повстанческая группировка. Ну, те, что противятся власти. Хотя и не скажешь, что они оказывают открытое сопротивление или действуют жестоко. А про сказки, что якобы где-то нападают, так я не видела собственными глазами и не могу знать наверняка.
То, что я вижу последние две недели, это как они организованы и действуют тихо. Проникают в город и ближайшие селения, но никто их не замечает. Невидимки. Я выяснила, что у них много сочувствующих истенцев, которые обеспечивают отбросов всем необходимым. Это не секрет, но увидев вживую, что сочувствующим может оказаться продавец цветочного магазина или таксист, задумываешься: какой процент населения на их стороне?
Кано убеждает, что они опасны. Стоит какого-то поймать и ему припишут все преступления, что произошли в этот день. Нет. Отбросы не приходят убивать. Я вижу совсем другое.
Обычно не более трех молодых людей. Всегда разные, кроме одного. Он явно их лидер. Серьезен, насторожен, спокоен. Молод, но имеет влияние над другими. Не то, чтобы мне было нечем заняться. Вопрос, что им нужно от нас, занимал все мое внимание. Я изучила их маршрут, график появления, и принцип, по которому он сменяется. Но хоть что-то выяснить, просто наблюдая, не удалось. Они молчали, общались жестами.
Я жду в укрытии. Сейчас хочу проследить за ними еще дальше. Возможно, до самого лагеря. Вряд ли они живут в палатках, согреваются у костра и приветствуют незнакомцев. Раз Кано до сих пор не знает их местоположение, значит, они продвинуты в плане технологий и коммуникаций.
Через двадцать минут станет совсем темно. Я взглянула на часы. Они уже должны быть здесь. Никогда не опаздывают. Прошло две минуты, пять, десять. Кажется, я что-то напутала. Вдруг за моей спиной послышался шорох. Я потянулась за карманным ножом на поясе. Защитить себя? Могу. Я училась самообороне, владению оружием и боевым искусствам. Это единственное, что не запрещал мне Кано. А я старалась всячески угодить ему, пока не поняла, что это пустая трата времени.
Они никогда не позволяли себе незначительный шум. Значит, что-то иное представляет угрозу. Я развернулась, выставив вперед нож. Передо мной тот лидер. Даже не вздрогнул. Улыбается и заговорил