Тираж книги печатался во время болезни Ильфа. В день его смерти, 13 апреля 1 937 года, еще не распакованные экземпляры «Одноэтажной Америки» лежали в столовой у Петрова. «Евгений Петрович, – вспоминал В. Ардов, – развязал одну из пачек и одарял всех пришедших к нему. Было как-то особенно уместно и трогательно получить книгу из рук Петрова в память Ильфа в эту ночь».
…Ильф и Петров пересекли океан в пору президентства Франклина Рузвельта. В 1933 году он установил дипломатические отношения с СССР, способствовал налаживанию деловых и культурных контактов между двумя странами. И писатели от всей души старались содействовать начинавшемуся процессу сближения.
Коснувшись многих сторон американской действительности – государственного устройства, быта, расовой политики, морально-этических проблем, промышленности, религии, искусства, Ильф и Петров напрямую опровергали в своей книге давние, ставшие привычными представления о далекой заокеанской державе. То, что люди, воспитанные в духе коммунистической идеологии, воспринимали как великое зло, – денежный стимул, – в Америке стало основой ее благосостояния. «Все, что приносит деньги, развивалось, – сказано в главе "Беспокойная жизнь", – а все, что денег не приносит, вырождалось и чахло». Именно денежный интерес помог Америке достичь высокого уровня жизни ее граждан. И люди, которые своими руками создавали эту удивительную страну и все ее богатства, внушали Ильфу и Петрову неизменную симпатию и расположение.
Многое в «Одноэтажной Америке» было для читателей того времени ново, непривычно, а если взглянуть глазами тогдашних наиболее ревностных охранителей общественных устоев, так и вообще неприемлемо. С тревогой ожидали авторы книги отзывы. И разгромная рецензия появилась. И не одна. В «Известиях» 21 марта 1937 года появилась статья В. Просина «Развесистые небоскребы». Авторы в ней обвинялись в том, что не захотели «сравнить… результаты побед пролетарской революции с положением американских братьев по классу»: они ставились рядом с писателем Б. Пильняком, участь которого была уже предрешена (21 апреля 1938 года осужден Военной коллегией Верховного Суда СССР по обвинению в государственном преступлении – шпионаже в пользу Японии, был приговорен к смертной казни за измену родине и расстрелян в тот же день в Москве). Полным ходом шли «проработки» советских писателей, за которыми следовали репрессии.
Вслед за «Известиями» журнал «Книга и пролетарская революция» поместил статью А. Мигулиной «Очерки путешествия по Америке», заявившей, что «сервис становится в изображении Ильфа и Петрова первоосновой американской действительности».
И все же характерной чертой книги является минимум (точнее, практическое отсутствие) идеологических моментов, что для сталинского времени было просто исключительным явлением. Ильф и Петров, будучи тонкими, умными и проницательными наблюдателями, составили весьма объективную картину США и их жителей. Критикуя такие неприглядные черты, как всеобщая стандартизация и бездуховность, точнее, интеллектуальная пассивность американцев, особенно молодежи, в то же время авторы восхищались американскими дорогами и превосходным сервисом, четкой организацией и прагматичностью в быту и на производстве. Именно из «Одноэтажной Америки» советский читатель впервые узнал о паблисити, жизни в кредит и идеологии потребления (глава «Электрический домик мистера Рипли»).
После 1947 года, в связи с началом кампании по «борьбе с низкопоклонством перед Западом» и антиамериканским направлением советской внешней политики, книгу изъяли из общественного доступа и поместили в спецхран. За цитирование книги или отдельных ее фрагментов стали отправлять в лагеря по статье «контрреволюционная пропаганда или агитация». По-еле смерти Сталина, в годы хрущевской оттепели книга вновь появилась в открытом доступе, как и другие произведения Ильфа и Петрова.
В Соединенных Штатах «Одноэтажная Америка» вышла в 1937 году, уже после смерти Ильфа, в издательстве «Феррар и Рейнгард» под названием «Маленькая золотая Америка» и имела успех у американских читателей, вызвав множество откликов в столичной и провинциальной печати.
Ряд реакционных американских газет поместили отрицательные отзывы на произведение Ильфа и Петрова, но это не помешало успеху книги.
«Одноэтажная Америка» неоднократно издавалась на болгарском, английском, испанском, чешском, сербском, французском, итальянском и других языках.
Часть первая
«Из окна двадцать седьмого этажа»
Глава первая
«Нормандия»
В девять часов из Парижа выходит специальный поезд, отвозящий в Гавр пассажиров «Нормандии». Поезд идет без остановок и через три часа вкатывается в здание гаврского морского вокзала. Пассажиры выходят на закрытый перрон, подымаются на верхний этаж вокзала по эскалатору, проходят несколько зал, идут по закрытым со всех сторон сходням и оказываются в большом вестибюле. Здесь они садятся в лифты и разъезжаются по своим этажам. Это уже «Нормандия». Каков ее внешний вид – пассажирам неизвестно, потому что