Кислородная Вселенная. Кислород повсюду: в виде газа, жидкости и твердых тел. Он складируется в виде маленьких булыжников и огромных планет. Когда такие планеты достигают критической массы, внутри них начинаются термоядерные реакции, и они переходят в разряд звезд. Чтобы легче было понять, как горят кислородные звёзды, наша Вселенная предоставила вам такую модель (далеко не точную, но всё же https://22century.ru/space/89152/amp ) В кислородных Вселенных планеты не круглые, а искореженные своей кислородной средой.
Кислородная Вселенная Кило, галактика Коло, планета Калла. Планета имеет форму гриба, вернее мухомора, вырванного с корнем. Природно-водная жизнь сосредоточилась на «шляпе гриба». Внутренняя поверхность «шляпы» и «ножка» – безжизненная скалистая поверхность. Можно смело сказать, что Калла имеет «край земли», и для человека этот край выглядит как обрыв в пропасть, в которую можно прыгнуть, так как законы гравитации у краев весьма слабы. И даже не сразу умереть: кислородом, который блуждает по Вселенной в немыслимых количествах, можно дышать. Планета имеет день и ночь, так как вращается вокруг своей оси, а ось у «мухомора» находится в «ножке» и уравновешивается массивным округлым «корнем». Содержание кислорода в обитаемых местах 28%, там небывалая растительность и огромный рост многих хищников, из-за этого люди вынуждены селиться на пустынных окраинах планеты – очень близко к обрыву. Рост человека ≈ 2 метра.
Днем небо слишком слепит глаза от светила. Лучше, когда оно затянуто пеленой тумана, или ангелами-хранителями – облаками. Облака – это души наших праведных бабушек. А неправедных бабушек после их смерти мы сжигаем на кострах, и они уже не могут попасть на небо.
Ночи же у нас прекрасные, звездные. Звезды – это души праведных дедов. А мерзопакостных стариков после их смерти мы сжигаем на кострах, чтобы они не смогли попасть на небо и стать звездами.
Но стать звездой или облаком не так-то просто. Сперва нужно умудриться дожить до 200 лет, а затем высший Совет оценит тяжесть тяжести грехов и решит: оставить немощного доживать свой век на земле или особой ритуальной ночью, скинуть его с края пропасти в бездну, чтобы тело полетело к звездам, сгорело в космическом пространстве, и переродившись, стало очередной звездой или кучерявым веселым облачком.
Ну, так здраве бываете! Я и есть тот самый дед, перешагнувший планку в 200 лет. Я сижу на ступеньках своего дома, смотрю вдаль: не собирается ли дождь… Я всегда смотрю туда: не собирается ли дождь? А что мне ещё, дряхлому, делать? А ещё я глажу руку прилепившегося ко мне пра-пра-правнука. Тот ещё очень мал, он недоверчиво расспрашивает меня о предстоящем действе:
– Деду, а это правда, что ты скоро станешь звездой?
– Правда, сынок, правда. Совет так решил. Скоро объявят день, когда мне придется вас покинуть.
– Расскажи, расскажи, как это будет?
Я вздыхаю:
– Ну… меня разденут, помоют, оденут, снабдят кучей всяких вкусняшек и отвезут на край земли в пустыню Торро, – я мечтательно закрыл глаза. – Подведут к краю пропасти, и я прыгну вниз.
Внук не хочет, чтобы я его покидал, он вцепился мою костлявую руку, его огромные желто-карие глаза налились слезами:
– А я поеду тебя провожать?
Я ласково улыбнулся и согласно покивал головой:
– Конечно, родной! Все поедут: и папа, и мама, и ещё куча народу. Это же целый праздник для всей страны.
– Правда праздник? – попытался улыбнуться внук и вытер слезы замусоленным кулачком. – И песни петь будут, и плясать?
– Будут! – выдохнул я, обнял внука и сам расплакался неслышно, тайком глотая слезы беззубым ртом, и прижимая пацанье тельце к себе всё сильнее и сильнее, чтобы родной мой маленький человечек ненароком не увидел расклеенным то, со дня на день станет святой звездой на ясном небе.
Но святой день оттягивать бесполезно. В установленный советом час я был вымыт, выбрит наголо во всех местах тела, чтобы моему полету к звездам ничего не мешало и не тормозило мой путь. Над моим старым уродливым телом колдовали они – принцессы красоты! Ох, уж эти девушки с их длинными мягкими пальчиками, пахнущими жизнью, молодостью и красотой! Они моют меня и хихикают смущенно, они водят по моему паху острыми бритвами и улыбаются мне, завидуют.
«Чему завидуете то?» – хочется крикнуть мне, но я молчу, я должен соответствовать.
Принцессы рассказывают мне взахлеб о том, как они тоже мечтают дожить до 200 лет, и стать белыми кудряшками на ясном небе. Ну! Ещё бы. Я тоже все свои последние 100 лет втайне мечтал стать достойнейшим из достойных. Но не сегодня! Сегодня я бы предпочел сгореть в аду за одну только ночь с этими юными красотками! Но я не могу даже намекнуть им о своих похотливых мыслях, ибо без пяти минут я уже святой старец. Ведь практически уже завтра их коллекция икон пополнятся и моим портретом. Иконы уже нарисованы, проданы и даже выставлены в красных углах хат, но пока прикрыты белыми тряпицами.