Люси была очень наивная и вместе с тем невероятно добрая. Конечно, зашуганная более старшими товарками, но смотрящая на меня, как на некое божество. Это не то чтобы льстило, это открывало простор для манипуляций. Как и тот факт, что девочка была сиротой.
Исподволь я расспрашивала слуг об их житье-бытье. Чем славится герцогский край, что растет на полях, чем радуют плодовые сады, какова земля… Какой климат, насколько суровы зимы…
Если Стейзи это было безразлично, то мне информация требовалась позарез. Я должна была знать, что здесь произрастает, каков размер получаемого урожая, чем и кто торгует, как обстоят дела с кузнечным, гончарным, стекольным мастерством, какой скот держат, чем кормят, достаточно ли лугов для выпаса…
Меня интересовало абсолютно все. И в разговоре я всегда давила на тщеславие и гордость собеседника, мимоходом хваля другие области страны, которые были знамениты тем или иным мастерством. Спасибо начитанности Стейзи, которая тоннами поглощала местные легенды и мифы не только о прошлом этого мира, но и о чудесных безделушках, что привозились на столичную ярмарку.
Расспрашивала, мотала на ус и думала о том, что герцог все-таки идиот. Обладая такими землями (лесостепь, десять подвластных деревень), местами с очень плодородной почвой (чернозем!), он использовал не все, а максимум одну треть. А ведь можно было развернуться! Да так, чтобы сделать герцогство самым процветающим и приносящим невероятный доход. Только эта зараза совершенно не хотела вкладываться в своих людей. Боже, да тут большинство жило в соломенных домах, обмазанных глиной, а мясо едало лишь по большим праздникам! Это вообще как? При том, что леса для строительства домов было полно!
Не положено, герцог вырубает на продажу… Идиот! И скот на продажу… Да лучше б стерлядь свою рыжую продал, больше толку было бы!
А налоги – вообще отдельная песня…
Чтобы что-то иметь, нужно вкладываться, вкладываться и еще раз вкладываться. Чем лучше будут жить крестьяне, тем больше они будут пахать. Когда есть надежность, стабильность – есть и будущее. И тогда уезжать никто не захочет, и детей будет растить в любви к герцогу, молясь о его благополучии…
Я слушала слуг и думала о том, что при таких темпах разбазаривания ресурсов и особо наплевательском отношении герцога к своим людям, моему сыну останутся лишь головешки. Если, конечно, король в свою пользу земли не отберет (не зря же мужа из столицы погнали, ой не зря). Да, это последние пять лет муж безвылазно сидел в замке, а до того в столице шиковал. Наезжал раз в год, деньги собирал и отчаливал… Какое ему дело до тех, кто от него зависит? Он же герцог! Царь и бог! Тьфу!
Вздохнула и отошла от колыбели.
Что бы я ни думала о герцоге, а мне с ним жить. Желательно – не до моей смерти. А разводов тут и вовсе нет. Во всяком случае, Стейзи о них было неизвестно.
Жаль, конечно.