– Кто это?
– Новенькая?
– Вроде Сонька Травина…
– Муха, что ли?
– Да, кажется…
– Да ну, не может быть! А где ее очки?..
– Смотри, она на ее место идет, значит, это – Сонька.
Соню не смущал этот шепот, она не опускала голову, происходящее даже развлекало ее. Забавно же, когда тебя не узнают твои же одноклассники! Вот было бы здорово, если б они в течение всего года ее не узнавали. Получилось бы, что она начала новую жизнь, без прошлого. Следом за ней зашли Шахина и Семенова, они важно проследовали к своей парте, изредка бросая косые взгляды в сторону Сони и кривя губы в презрительных усмешках. «Хорошо, что хоть молчат», – подумала Соня. Она подошла к своему месту и поздоровалась с сосредоточенно рывшейся в сумке Настей.
– О, Соня, привет! – ответила Настя, бросив быстрый взгляд на Соню, и уже хотела снова погрузиться в недра своей сумки, но тут же оторопело посмотрела на нее снова, будто не узнав, удивленно приподняла брови, и с улыбкой добавила, рассматривая подругу: – Классно выглядишь!
– Эээ… спасибо, – неуверенно улыбнулась Соня, еще пока не привыкшая к комплиментам.
Между девочками повисла неловкая пауза. Настя удивленно разглядывала соседку по парте, пытаясь высмотреть в ней прежние черты, а Соня от смущения разом растеряла все мысли, все, о чем она хотела рассказать. Молчание нарушила Тамара Петровна. Улыбающаяся и нарядная, она зашла в кабинет с букетом в руках, встала у доски, засунула цветы подмышку и захлопала своими маленькими ладошками, чтоб привлечь внимание:
– Ребята! – Она подождала, пока все повернутся к ней. – Сейчас все встаем и выходим на улицу, строимся на линейку! Портфели можно оставить здесь! Быстренько, быстренько! – Тамара Петровна закивала залакированной челкой и замахала свободной рукой в направлении выхода.
Все, грохоча стульями, встали и вышли из кабинета.
Так начался новый учебный год. Каким он будет? Какие сюрпризы – приятные и не очень – он принесет?
***
«7 сентября.
Дорогой Дневник! Ну, что, сегодняшний день прошел замечательно! С Настей опять наговориться не могли, все перемены болтали, потом еще, когда домой вместе шли. Мы с ней с первого сентября все болтаем и болтаем. Она с родителями ездила на море, рассказывала, как там здорово, а я ей про свои каникулы рассказывала. Ну, не все, конечно. Хотя очень хотелось.
Почти все ребята стали на удивление какими-то дружелюбными. Подходят, спрашивают разное. И даже никто надо мной не смеется. Вот только Шахина и Семенова как-то странно поглядывают. Похоже, у них сегодня оказалось здорово подпорчено настроение. Правда, не знаю, кто его подпортил. Нет, вру! Я догадываюсь, что это они из-за меня злятся. Им ведь теперь придраться не к чему: нищей замухрышкой меня называть теперь не имеет смысла, все равно никто не поверит и не засмеется, одеваемся мы в одинаковые формы, так что им и не повыпендриваться, а учусь я лучше их. Зимин какой-то странный, ни разу за все эти дни не назвал меня Мухой, а все только Соня, да Соня, даже по фамилии не обращается. Уж он-то никогда раньше не упускал возможности меня подразнить. Неужели поумнел?
Погода сегодня замечательная! Солнечно, тепло, и небо такое голубое-голубое, даже не верится, что уже наступила осень. Если бы не одиночные желтые листья… Я уже скучаю по Кукушкино… по Маргарите Тихоновне… по Ваньке… Не могу дождаться, когда уже наступит следующее лето, хотя предыдущее только-только закончилось…
Я потихоньку изучаю книгу, которую мне дала Маргарита Тихоновна, прочитала уже про уход за волосами, там про разные травы написано. Странно все-таки…никогда бы раньше не подумала, что волосы – это так важно…»
Соня задумалась, подперев щеку и глядя на шариковую ручку, которую она держала в руке. Потом перевела взгляд на стену напротив. Давно уже ей не давал покоя маленький уголок обоев, отошедший от стены под самым потолком. Он был как раз напротив того места, где Соня обычно делала уроки, и взгляд каждый раз так и примагничивался к нему. Соня, прищурив один глаз, прицелилась авторучкой в торчащий уголок обоев, прямо как заправский стрелок соединяет в одну линию прицел, мушку и мишень. Оказывается, это очень трудно сделать, но, если как следует сосредоточиться и дышать очень ровно и медленно, то… Соня от старания даже высунула кончик языка. Когда выдуманная линия показалась ей четкой, почти осязаемой, она слегка отодвинула ручку, мысленно потянув уголок на себя. Он шевельнулся и послушно потянулся за ручкой, отрываясь от стены еще больше. Соня быстро улыбнулась краешком губ и снова сосредоточилась на невидимой