Толстенный ствол берёзы, мощной колонной, слегка наклонён с гребня террасы в пойму речки. Сверху, он покрыт зелёным мхом. Здесь же, по верху ствола, плетутся плети лианы гортензии. Цепляясь за эти, вросшие в рыхлые наслоения старой бересты, плети пальцами, я начинаю карабкаться по стволу…
Всё! Вроде бы, хватит. Раскинув в стороны руки и ноги и вцепившись в приросшие к бересте дерева лианы, я распростёрт сверху, на стволе берёзы. Как я понимаю, вход в дупло находится прямо подо мной, с левой стороны. Я вытягиваю в сторону дупла левую руку и провожу ею, из стороны в сторону.
Тотчас, из дупла начинает поспешно выбираться птица! Дупло для неё оказывается очень узким и глубоким. Цепляясь за внутренние стенки дупла когтями и помогая себе крыльями, сова, наконец, достигает выхода из дупла и шумно выбрасывается наружу, в воздух. Как и самец, самка тоже уходит через распадок речной долины, к чернеющему на противоположной его стороне, пихтарнику.
Раскинув руки и ноги в разные стороны, я лежу на стволе берёзы, над речной поймой и провожаю птицу взглядом. Над террасой я нахожусь невысоко, метра два превышение. Но глянь вертикально вниз, на уровень речной поймы – и душа холодеет! С такой высоты, падать – я не хочу.
Я свешиваю со ствола дерева, голову влево и заглядываю в трубу филинячьего дупла: на его днище лежат два яйца! Ещё раз оглядев дупло, не задерживаясь, я сползаю задним ходом, по стволу берёзы, обратно.
– Ну, как дупло? – интересуется Игорь.
– Плохое! – морщусь я, – Узкая и длинная труба! Бедная самка! В такое дупло залезла, что еле вылезает! Значит, в округе – никаких других дупел вообще нет.
– Плохо. Надо бы ей помочь. Ты не прикинул, что можно там подправить?
– Пока нет… Знаешь, как там удобно висеть, вниз головой? На такой высоте… Нужно сюда ещё прийти, с ремонтом.
– Сейчас нельзя. Нужно после того, как она птенцов выведет.
– Конечно! – соглашаюсь я.
Мы торопливо уходим дальше, вверх по речке. О воронах здесь, думаю, беспокоиться нечего – уж больно глубокое дупло у здешних филинов.
– А, смотри! – через минуту, делюсь я с братом, другой мыслью, – Если вокруг дупла есть условия – то самец, утром, из поймы не уходит! А остаётся на днёвку рядом с дуплом! Мы, всё время, дупло связываем только с одной самкой. А оказывается, что разделение пары, когда утром самец оставляет самку в дупле одну – оно вынужденное! Я думаю, что при хороших условиях – возле каждого филинячьего дупла сидел бы на днёвке самец пары.
– Ну, – кивает Игорь, – А условие для днёвки самца – это раскидистое хвойное дерево.
Через несколько часов, уже спускаясь по речке с её верховьев, мы обходим участок речной долинки с совиным дуплом, делая широкий полукруг вокруг колка пихтарника…
Весной дни – такие длинные! Темнеет только к десяти часам вечера. К сумеркам, мы успеваем перебазироваться на Тятино.
Сегодня был богатый впечатлениями, такой длинный, рабочий день. У Игоря значительно пополнилась “коллекция” соболиных и лисьих экскрементов.
– Посмотри,