Мимо проезжает грохочущий грузовик, заваленный охапками сена, всколыхнув выцветшую растяжку с рекламой кофе, который тут всегда по акции. Пахнет он так, будто там вместо кофе перемолотый рубероид.
– Привет, – обращаюсь я к Бенуа. Пронзительно звенит дверной колокольчик.
– Я больше не должен вас впускать, – отвечает он из своей стеклянной будки, наклонившись к микрофону слишком близко. – Я же в прошлый раз вам уже говорил.
Я показываю в сторону кассы и жестом даю понять, что не расслышал.
– Я говорю, я вас…
Я качаю головой и снова показываю на уши.
Вокруг его кассы стеной выстроились мешки с углем, и поэтому кажется, что он окопался и занял оборонительную позицию, защищаясь от нас. Рядом с углем погибают в ведрах букеты цветов. Я задерживаюсь у холодильника с энергетиками. Бенуа пытается не спускать с меня глаз, смотря в выпуклое зеркальце под потолком. Дверной звоночек снова тренькает.
– Бенуа! – радушно приветствует его отец.
– Я только что сказал Брайану, что мне нельзя вам…
– И это тоже посчитай. – Отец берет с полки с товарами по акции громадное шоколадное яйцо. – Подарок для его брата.
– Мы едем к Люсьену?
Отец прижимает ценник к защитному стеклу.
– За полцены, – сообщает он, пытаясь отодрать большую красную наклейку. – Вообще, можно и так оставить. Его брат все равно не разглядит.
– Да-да, – как-то невнятно мямлит Бенуа, вбивая цену со скидкой.
– И перевяжи его вон той большой голубой лентой, его брату понравится.
– К сожалению, продукты по акции мы не упаковываем.
– Красная тоже пойдет.
– Так что не получится.
– Ты еще что-то хочешь? – кричит па мне. Я отрицательно качаю головой. – Сколько с нас?
Бенуа сглотнул, посмотрел на кассовый аппарат и ответил:
– Всего тридцать восемь двадцать пя…
– Вот, возьми, – отец вытаскивает из внутреннего кармана своей кожаной куртки горсть монет и сваливает их все в монетницу. – И вот это тоже. – Из кармана брюк он выуживает банкноту в десять евро, аккуратно разворачивает ее и разглаживает. – Может, все-таки украсишь эту штуку, чтоб было красиво?
– Сначала посчитаю, все ли верно.
– Мы, вообще-то, торопимся.
Бенуа начинает нервно раскладывать монетки.
Еще до того, как мы сели в машину, шоколад уже потек по пластиковым стенкам обертки. Отец шагает впереди меня. За ним развевается голубая лента.
– Давай, шевели ногами, Брай.
– Мы правда едем к Люсьену?
Бенуа вышел из магазина.
– Тут не хватает семь евро двадцать пять центов.
Отец разворачивается лицом к нему, но продолжает двигаться к машине спиной вперед.
– А ты хорошо посчитал?
– Здесь слишком мало.
– Не преувеличивай, – па строит удивленную рожу. – И мы немного торопимся. Его брат ждет нас.
– Я должен доложить о случившемся.
– Ну-ну, какие слова! Вот так вы обращаетесь с постоянными покупателями? – Отец замедляет шаг. – Завтра донесу остальное.
– Завтра я не работаю.
– Ага, – ухмыляется па, – тогда придется записать это на наш счет.
Мы выезжаем обратно на дорогу. Бенуа стоит у дверей. Отец по-приятельски машет ему рукой и поднимает вверх большой палец. Бенуа отвечает слабым движением руки.
– Почему мы едем к Люсьену?
– Я подумал, что можно и съездить разок.
Мой брат живет в кровати в получасе езды от нашего фургона. В последний раз мы его навещали перед его шестнадцатилетием, а до того, наверное, на рождественских праздниках. Все, что я помню, – он спал. А когда наконец проснулся, то смотрел только на рождественскую гирлянду на окне, танцующую огоньками по батарее. Мы никогда не ездим к нему в само Рождество или день рождения, чтобы не столкнуться с ма. Я надеюсь, что и сейчас мы ее машину там на стоянке не увидим.
Рядом с главным входом нас встречает мальчик с выпученными глазами. Большая часть его лица – это лоб. Темные волосы прядями вылезают через проемы в кожаном шлеме. Он смотрит на нас строго, будто знает, что мы уже давно тут не появлялись. Я каждый раз нервничаю, когда нам нужно заходить сюда. Боюсь, вдруг Люсьен разозлится, что мы долго не приезжали, или с ним что-то случилось, пока нас не было, а мы об этом не знаем. Но в основном потому, что это территория мамы, а не наша.
Здесь все стены на высоту примерно до пояса в царапинах, полосах и вмятинах от инвалидных кресел, колясок и больничных