Сама ты знаешь: Боги до конца
Нас обрекли влачить грехи отцовы
И нет такого горя на земле
И нет такого горького бесчестья,
Что не испили мы – казалось нам…
Но нет, не все Эдиповы страданья
Еще отомщены, и царь Креонт
Издал указ. Его ты не слыхала?
Исмена
Нет, Антигона. Что же за указ?
С тех пор, как отступили аргивяне
А оба наши брата возле стен
Сразив друг друга в поединке, пали,
Я затворилась в комнате своей
Молитвой их усердно поминая…
Антигона
Я потому и вызвала тебя.
Там, во дворце, у стен повсюду уши…
Исмена
Ты вся дрожишь… скажи мне, что с тобой!
Антигона
Печальна весть. Он брата одного
Могиле отдал и велел оплакать…
Лишь Этиокла памятью почтил.
А Полиника тело бросил в поле
На растерзанье птицам и зверям!
Он запретил омыть им злые раны,
Прикрыть холстом и холм земли насыпать…
Он не велел рыдать о Полинике
Он запретил молитвы возносить!
Ослушников – велел побить камнями…
Теперь ты знаешь, и решай сама
Стоять за правду или кривдой жить.
Исмена
Твои слова – петлей стянули шею –
Мне не порвать её, ни развязать.
Антигона
Согласна разделить и труд и кару?
Исмена
Какую кару? Что ты говоришь?
Антигона
Отпеть и погрести немедля брата.
Исмена
Как, – хоронить запрету вопреки?
Антигона
Да. Это брат и мы теперь одни…
И долг пред братом выше запрещений…
Исмена
О дерзкая! А что же царь Креонт!
Антигона
Меня лишить он совести не может.
Исмена
Сестра, сестра! Припомни, как отец
Погиб без славы, презираем всеми;
Как, сам себя в раскаянье кляня,
Он глаз лишил, пронзив железом острым
А мать его, что стала волей рока
Его женой и матерью для нас –
Повесилась… И оба наши брата,
Сразив друг друга, в поле полегли.
Остались мы – две горьких сиротинки!
И ты желаешь нарушать приказ,
Чтоб обе мы погибли? Мы же девы –
Не нам с мужами спорить. Должно нам
Смиряться, Антигона…
Антигона
Нет, Исмена!
Тебя я ни о чем не попрошу!
И даже если б помощь предложила –
Её бы я теперь не приняла.
Ступай, сестра, храни себя, а я…
Я брата схороню. В одной могиле
Мне будет любо рядом с ним лежать.
Я смерти не страшусь, – долг выше смерти,
Любовь умерших навсегда верна
И я умершим послужить готова.
Ведь