В один из таких вечеров за стаканом пива и за ужином (в барах подавали шикарный традиционный ужин, это было что-то наподобие жаркого с мясом) тренер сказал:
– Роби, в Голландии тебе оставаться нельзя. Ты засветился в аэропорту и я, к сожалению, тоже. Тебя могут пробить (проверить все данные) и сразу депортировать. Если хочешь зацепиться и остаться подольше, надо менять страну. Здесь недалеко Бельгия, думаю, это хороший вариант… Мы подкорректируем твою «легенду», и ты попросишь там политическое убежище. Что скажешь?
После случая в аэропорту я сразу понял, что очень рискованно оставаться в Голландии, да и тренера подводить не хотелось, он ведь расписку оставил, что через две недели я выеду из страны.
– Конечно! Я не против, – согласился я.
– Было бы лучше, конечно, чтобы ты оставался здесь… под боком, но… – он выдержал паузу и продолжил, – Бельгия не так уж и далеко.
Я кивнул и мы продолжили трапезу.
По большому счету мне было абсолютно всё равно, где просить политическое убежище, будь то Голландия или Бельгия, для меня это не играло особой роли. Я понимал, что если просить убежище в странах Бенилюкса, любая из этих стран его предоставляет и обеспечивает всем необходимым, но только на неопределённое время. Всей подобной информацией я уже успел пропитаться за это короткое время моего пребывания там.
В дальнейшем многое зависело от «легенды» (это история твоей жизни, рассказывающая из-за чего или кого ты был вынужден бежать из своей родной страны в другую страну для прошения политического, религиозного или расово-этнического убежища). Если эта история была ещё и подтверждена какими-то письменными или видео доказательствами, которые можно было проверить, тогда шансов на то, что тебе поверят, гораздо больше. Так и получалось, чем убедительней легенда, тем дольше есть возможность находиться в этой стране.
А правдивая легенда или нет – это уже был вопрос риторический, над которым ломали головы и принимали решения уже иммиграционные службы.
На дворе стояла сырая осень с серостью за окном и часто моросящим дождём, что прямым образом влияло на настроение. Несколько дней я просидел в квартире, никуда не выходя. Квартира сама по себе была просторная: три большие спальни, небольшая кухня и большой зал, в котором меня и поселили. Тренер вставал поздно, собирался и уезжал по своим делам. Его супруга и дети вставали рано и уходили – кто в школу, кто на работу.
Я всегда просыпался довольно рано, около восьми утра, поэтому слышал, как они все постепенно расходились. День в бездействии длился бесконечно. Когда все уходили,