Ему оставалось перейти дорогу, свернуть во двор жилого комплекса под названием «Меридиан», и все: он оказывался в своем любимом и родном дворе.
Сергею шестнадцать лет. Парень был невысокого роста и коренастого телосложения, поэтому напоминал боксера. Такой и за девчонку постоять сумеет, и себя в обиду не даст.
Он вошел в подъезд. Каждая ступенька лестничного проема казалась ему непреодолимой. Серега тянул время. Домой идти не хотелось. Опять мать начнет театрально заламывать руки и трагично вопрошать:
«Наказание, а не сын! Опять классная звонила, жаловалась, что курил с пацанами за углом дома. Дрался сегодня? Нет! Ну, слава Богу! И на этом спасибо!»
Отец сурово и мрачно посмотрел на сына.
– Дневник и тетради давай! – приказал он.
– Полные двоек! – констатировал Иван Федорович.
Отца Серега не боялся, наоборот, уважал и ценил его. Ведь взаимоотношения отца и сына давно переросли в мужскую дружбу, когда отец брал Сергея на рыбалку, учил водить машину, разговаривал по-мужски. Такое случалось редко, потому что Иван Федорович работал в нефтяной сфере, прилично зарабатывал, поэтому семья ни в чем не нуждалась. Машина, квартира, ежегодные поездки в Испанию и на Мальдивы были обычным делом в их семье.
– Эх, парень, парень, чего тебе не живется нормально? – вздыхал отец. – Все есть, все! Живи, учись и радуйся!
Но отчего – то Сереге не жилось нормально.
До седьмого класса юноша учился хорошо. Учеба ему давалась легко. Не сказать, что парень целыми днями просиживал за учебниками. Он просто внимательно слушал учителей на уроках, прилежно писал конспекты, регулярно выполнял домашние задания и самое главное: никогда не допускал пробелов в знаниях.
– Век потом не распутаешь! – учил он своего приятеля Димку. – Все взаимосвязано!
В табеле дневника красовались уверенные четверки и пятерки. Тройка по музыке в счет не шла. Кузнецов не умел слушать классическую музыку. Она навевала на парня тоску. Глаза сами собой закрывались под звучание скрипок и грохот труб.
Еще более страшное испытание для Кузнецова – школьный хор. Его посещение было обязательным для всех школьников. У парней ломались голоса, и девочки тянули партии первого и второго голосов.
– Я, наверное, больше мешаю, чем пою, – сказал Сергей как-то учителю музыки, пытаясь увильнуть от очередной спевки.
Все это напоминало ему фрагмент из его любимого фильма «Приключения Электроника», где бедная учительница музыки пыталась заставить петь весь класс. Но парень особенно не напрягался по поводу музыки, «тройки» в дневнике и всякой музыкальной, как ему казалось, ерунды.
Жизнь у Сереги складывалась, как у многих российских школьников.
Если бы не этот случай.
В соседнем подъезде их многоэтажного дома поселились новые жильцы. Они долго переезжали: заносили разобранную новую мебель, вещи. Лифт в подъезде не работал. Поэтому грузчикам и новым соседям приходилось то и дело подниматься на девятый этаж. Спуститься с девятого этажа – еще ничего, терпимо. А вот подниматься, когда у тебя в руках дверь от шкафа или холодильник, было делом тяжелым. Руководил этим процессом отец семейства Владислав Анатольевич Журбин, а помогал его сын Алешка.
– Живей, живей, поворачивайся! – покрикивал он на грузчиков. – Осторожно там, не перебейте ничего.
– Живей, живей, – вторил эхом Журбин –младший.
Жена и две дочери тоже помогали. Физически. Они переносили из машины в квартиру всякую мелочь – настольную лампу, книги, постельное белье.
– Это никогда не закончится, – вздыхала Эльвира, жена Журбина. – Вот уж точно: один переезд двум пожарам равен!
Двум пожарам равен переезд или трем – Владислава не волновало. Он с упоением смотрел на окна новенькой трехкомнатной квартиры и еще громче командовал грузчиками. Ему не терпелось поскорее въехать в новую квартиру, настроить жизнь и быт семьи на собственный лад.
Отцом и мужем Журбин был строгим. Все должно быть так, как сказал он! Ни слова лишнего! Однако эти требования почему-то не распространялись на его младшего сына Алексея. Безграничная отцовская любовь и вседозволенность только портила сына.
Алешка – точная копия отца. Такой же своенравный, хамоватый, не большого ума парень. В свои шестнадцать он несколько раз попадал в инспекцию по делам несовершеннолетних. Однако благодаря связям отца парню все сходило с рук. Инспектор только погрозил ему пальцем да отпустил Журбина – младшего домой. Очень – то боялся Алешка этих инспекторов!
В школе за ним закрепилась нехорошая слава: грубит учителям, срывает уроки, не выполняет домашние задания, плохо влияет на одноклассников. Учителям нельзя делать замечания Алешке – сразу папаша в школу прибежит, устроит разборки. Директриса, чтобы не связываться со скандальным родителем (не дай Бог дойдет до Департамента образования), кивала головой, соглашалась с Журбиными и мечтала, чтобы отец и сын быстрее покинули школу.
***
Сергей