Трамвай её желания
Нино спешила, стучала каблучками по тротуару весело и пронзительно. Платьице и голубая джинсовая курточка развевались от быстрого шага, а модная короткая стрижка, небольшой вздёрнутый носик, доставшийся ей по наследству от русской бабушки, тонкие чёрные брови, большие карие глаза и пухлые губы придавали ей полное сходство со студенткой-отличницей. Красавица, ничего не скажешь. И только свежесть этого утра была готова поспорить с её природной красотой.
Весной ей особенно верилось, что жизнь прекрасна и удивительна, несмотря ни на что! Светило солнце, которому ещё предстояло набрать силу. Давно проснулись воробьи и сердито скакали по мокрым веткам с набухающими почками, а порой безбоязненно, с бешеным чириканьем запрыгивали в полуоткрытые окна старых четырёхэтажных хрущёвок, горделиво стоящих вдоль всего Московского проспекта.
Завернув за угол дома, Нино увидела свой трамвай седьмого маршрута: вот-вот отойдет. Боже, как же не хотелось опаздывать на работу. Перепрыгивая через лужицы, она помчалась к остановке. В голове стучали молоточки, дыхание сбилось. Ей было ясно, что уже не успеть. Она махнула рукой. Машинист, завидев девушку, помедлил, и в последнюю секунду ей удалось ухватиться за поручень, встать на подножку и запрыгнуть внутрь. Растолкав столпившуюся у дверей компанию, она нырнула вглубь вагона и присела на свободное место у окна. Красно-белый трамвай с шумом захлопнул дверки, звякнул и тронулся в путь, лязгая стальными колесами по рельсам и покачиваясь из стороны в сторону.
Трамвай всегда казался ей уютным домом. Сидя у его окна, она любила задумчиво созерцать, как мимо плывут дома, торопятся по своим делам прохожие. А порой закрывала глаза и представляла себе, что скорый поезд уносит её в неведомые дали. И тогда, как и большинство девушек её возраста, предавалась грёзам о лучшей жизни, мечтам, полным светло-розовых оттенков, подобным лучезарной весенней заре. Ведь если не мечтать о грядущем – навеки останешься прозябать в унылом настоящем.
Её взгляд упал на оконные проёмы быстро исчезавшего из виду многоквартирного дома и она, дав волю фантазии, живо вообразила, что за каждым окошком сидит человек. Полными надежды глазами он вглядывается в синие небеса, всякий раз посылая к далёким светилам горячую, но безмолвную мольбу о счастье.
Девушке вдруг стало грустно. Но нет, это была не та грусть, которая граничит с глубокой печалью. Грусть её была мечтательной, светлой и вдохновляющей: ведь ей всего двадцать три, хотя временами кажется, что душа мудрее, много старше её самой. Может поэтому она и не растрачивала время попусту, как большинство её ровесниц – кокеток в коротких юбках, буйно мнущих и треплющих свою молодость. Ей ничто не мешало вести такой же образ жизни – родители жили и работали в другом городе. Но её больше влекли книги и компания большого пушистого кота Бальтазара.
Когда ей стукнуло девятнадцать, у неё появился парень. Давид. Из интеллигентной тбилисской семьи, студент университета, очень перспективный и, как ей казалось, почти идеальный. Отношения между ними завязывались серьезные. Подруги завидовали Нино по-чёрному: ишь какого красавца себе отхватила!
Однажды, встретившись с девушкой, Давид предложил ей провести время в квартире друга. Вот, он мне ключи оставил, сказал он торопливо, пойдем, а? – и даже подмигнул ей с нескрываемым вожделением, ну прямо как её Бальтазар: когда тот влюблялся в кошек, то вёл себя точно так же.
– А что там делать? – спросила Нино удивлённо.
– Как что? – парень посмотрел на неё пристально, покраснел и насупил тёмные брови, и она поняла, что он рассердился. – Мы уже вон сколько времени встречаемся, а ещё ни разу…
– Что ни разу, Дато? – тут уже рассердилась Нино. – Как ты можешь предлагать мне такое? – а потом, взяв себя в руки, спокойно произнесла:
– Может, просто погуляем? Погода сегодня хорошая.
– Хм, погода! – Давид порывисто качнулся на каблуках, пытаясь скрыть раздражение, за которым, как ей почудилось, пряталось разочарование. Его ноздри вздрогнули, а в глазах засверкала молния. Казалось,