– Не ходи к заброшенному полю, – строго глянула на Таисию бабка Сарпиониха и превратилась в чёрную собаку.
Таисия в страхе выскочила из избы и оказалась не во дворе, а на опасно качающейся кочке среди большого болота. Неожиданно какая-то маленькая, но очень крепкая ручонка схватила Таисию сзади за лодыжку и потянула вниз, в болотную жуть. Вопль ужаса застрял у Таисии в горле.
«Только не оборачиваться, чтобы не встретиться взглядами с тем, кто держит за ногу и тянет на погибель!», – Таисия зажмурилась и заполошно замахала откуда-то взявшимися у неё крыльями, почувствовав себя сильной птицей. Поразившись этому чувству, Таисия открыла глаза и сразу стала падать. Это было подобно тому, как ученик Иисуса Христа, доверившись слову учителя, пошёл по воде, как посуху, но, едва усомнился, как тут же, начал тонуть.
Таисия плюхнулась в мерзкую болотную жижу у самого берега. Попытавшись опереться на ноги, Таисия увязла в болотном месиве, начавшем со степенной неотвратимостью всасывать её в своё ненасытное чрево.
– Помогите!!! – обречённо зашлась Таисия в предсмертном крике.
– Держись за мою руку! – услышала Таисия надсадно жёсткий голос, увидела глаза, метнувшие на неё командным всполохом яркие синие молнии, и… проснулась.
– Пошто так кричишь, голубушка? Жениха во сне увидела и испугалась? – заглянула в спаленку Таисии Сарпиониха.
За чаем Сарпиониха стала напоминать Таисии о том, куда здесь лучше ходить по грибы, по ягоды, а куда не следует заходить.
– Почему же не следует? – хмыкнула Таисия.
– А там всякое бывает, – опасливо перекрестилась Сарпиониха.
Опасливость собеседницы перекинулась на Таисию, и она зябко поёжилась. – Не ходи к заброшенному полю, – опять, как в только что устрашившем её
кошмаре, строго глянула на Таисию бабка Сарпиониха, и… перед Таисией вдруг
появилась чёрная собака.
Чёрная собака ткнулась носом в Таисины колени, выпрашивая ласки.
– Пумка! Марш во двор! Кто тебя в хату звал?! – напустилась на собаку с
притворной строгостью Сарпиониха, но собака угадала притворство в голосе хозяйки, и
Таисии почудилась озорная усмешка в собачьем взгляде. Она вывела собаку во двор, в
радостную утреннюю свежесть и решила прогуляться.
Хатка, в которой с прошлого вечера квартировала Таисия у вдовой и бездетной
Сарпионихи, располагалась на отшибе села. Просёлочная дорога вела в райцентр, а справа
от нее привольно и загадочно раскинулась широкая степь. Таисия легко и бездумно устремилась в степное раздолье, в душистое разнотравье с мелкими и блеклыми цветочками.
«Какие все они тихенькие, застенчивые милашки!», – умиленно качнулась душа Таисии, залюбовавшаяся степными цветочками.
Утреннее солнце, лёгкий, как дыхание младенца, ветерок, терпкий аромат разнотравья наполняли сердце покоем и предчувствием счастья. Изредка набегали на сердце отголоски ночного кошмара, царапали его своими острыми коготками, призывая к осмотрительности, но глупое и своенравное сердце отгоняло их прочь. Беззаботная лёгкость влекла Таисию к пропасти, притаившейся в другом измерении, не осязаемом нашими телами, но свободно проникающем в наши души.
Неожиданно, будто бы в невидимую стену упёрлось тело Таисии, будто бы в болотную топь провалились её ноги.
– Назад! – тревожно вскинулась Душа Таисии.
– Вперёд!! – отшвыривая от себя вещий страх, заартачилось её глупое и своенравное сердце.
…И ноги пошли вперёд, туда, где зияла пропасть потустороннего мира.
ПрОпасть – от слова пропАсть
Тому, кто попал в её пасть.
На пути Таисии стали попадаться едва заметные холмики, напоминающие… могилки.
«Заброшенное кладбище! Что там говорила о нём Сарпиониха? Что это самый ужасный центр жуткого заброшенного поля, где „всякое случается“».
Таисия вспомнила, как боязливо перекрестилась Сарпиониха при одном лишь упоминании этого нехорошего места, и замораживающая оторопь, как рябь по водной глади, пробежала у неё по спине. Вопреки её воинствующему неверию в тёмные потусторонние силы в её сердце скользкой змеёй проник доисторический ужас.
Всё было в этом месте иным, враждебным. В селе прошедшей ночью дождя не было, а здесь, судя по свежим и глубоким промоинам, был сильный ливень. Его потоки оставили разрушения на могильных холмиках, и казалось, что из образовавшихся на них створов по ночам будут выходить мертвецы.
Таисия почувствовала, что если она не преодолеет сковавшую её неподвижность, она превратится в камень, осыплется мелким щебнем и сгинет. Преодолевая тяжесть в ногах, Таисия пошла, тревожно озираясь вокруг. Дойдя до самого крайнего холмика, Таисия