Ощущение, что это так дополнял старый заброшенный ангар с кучей металлолома, неизвестного назначения хламом и защитными сетками, разбросанными там и сям. Вся эта красота была разукрашена следами от краски, что использовали до сих пор. Что за последние два года, эта база для пейнтбола существовала. Мы с ребятами часто здесь бывали. Впервые меня сюда притащила Верка. Моя единственная на тот момент подруга.
Воспоминания нахлынули разом. У меня было еще немного времени и предалась им, как это всегда периодически со мной происходило. Я уже и не сопротивлялась. Уже было не так больно.
Росла я обычным ребенком, пока в один прекрасный день мне не сообщили, что родители разводятся. Сначала я не поверила. Ведь мама с папой никогда не ссорились. Потом, начав анализировать и вспоминать многие вещи, происходящие в доме, поняла, что не так все было и радужно. Не было вечерних посиделок в последнее время. Мы никуда не ходили вместе, как и родители вдвоем. Я иногда видела маму с покрасневшими глазами, но в силу детского пофигизма и эгоизма, не считала нужным лезть во взрослую жизнь. У меня тут компьютер, восходящие звезды поп-музыки, развешанные в комнате плакаты с их отфотошопленными лицами, подружки с секретами вселенского масштаба и первая любовь к первому школьному красавчику.
А лучше всего, что могло со мной случиться выпускной класс. Не до нудных домашних проблем. А гром грянул. Вроде и все шло к этому, если смотреть с нынешней высоты своих знаний. Но, подростки, они самые умные, самые мудрые и знающие жизнь. Разумная часть человечества. Если бы это произошло в другой семье, у той же Верки, я бы сказала с уверенностью удава, что проглотил несколько мартышек и, которого потянуло на рассуждения о смысле жизни, чтобы она радовалась. Ведь, лучше развестись, чем притворяться друг перед другом.
Мне же было тошно, я возненавидела своих родителей за то, что они не остались вместе, пусть бы и притворялись счастливой парой. Спустя время, став чуть ближе к взрослой жизни, я поняла, что многие так живут. Вся эта чехарда привела к тому, что я взбунтовалась. Уходила на весь день, не сообщая куда и отключая телефон. Бродила весь день по городу. Огрызалась, швыряла вещи, одевалась в несуразную одежду отвратительных расцветок. Стала дружить с мальчишками, с которыми раньше и двух слов связать не могла.
На вечеринке, в честь окончания школы, на заднем сиденье тачки первого красавчика и мажорика школы лишилась девственности. Грязно и больно. Парень меня не щадил. Первое, что он сделал – это станцевал с моими окровавленными трусиками в центре беснующейся толпы, размахивая ими, как вымпелом. С тех пор я виделась из одноклассников только с Верой. Бог, все таки есть. Мальчишка дорого заплатил за мое унижение. Хотя, где-то в глубине души, мне было жаль его. Отца запихнули в тюрьму за расхищение. Мать на этом фоне тяжело заболела. Им пришлось бросить все и уехать. Вспоминает ли он меня, хоть когда-нибудь?
С этими ребятами мы подружились здесь. Здесь же я познакомилась с Максом. И полюбила его. Мне, по крайней мере, так казалось. Сейчас я на втором курсе экономического факультета. Сама поступила. При всех своих закидонах учиться хорошо я не перестала. Мне восемнадцать. Макс старше меня на десять лет. Эта база, кстати его. И еще, у него есть своя автомастерская. Высокий брюнет с черными волосами и синими глазами, со смуглой кожей. Кто бы устоял. Я часто ловила завистливые взгляды на себе. Пейнтбол нас познакомил. Так что, я своя здесь. Отличная тренировка для тела и ясность ума для мозга.
Мои воспоминания прервало движение слева. Макса я узнала сразу. А вот девушку рядом с ним нет. Я бы и не обратила внимания на это, мало ли какая расстановка сил. Может девушка впервые здесь, ей надо помочь. Но, вот поведение показалось странным. Они держались за руки и быстро уходили в противоположную сторону от базы. Послав к черту маскировку и свой пункт наблюдения, рванула следом. С физической подготовкой у меня все отлично, благодаря регулярным посещениям базы.
Парочка добежала до небольшой постройки больше похожей на избушку лесника и скрылась в ней. Здесь они не скрывались: говорили достаточно громко, смеялись, двигали мебель. Надо было подобраться ближе и увидеть.
"Стоит ли? Тебе снова будет больно. Больнее, чем было раньше", – свербила мысль мозг. Голова стала пустой, как будто заполненной гелем, дышать становилось тяжелее, тело мелко потряхивало. Это паника, наступающая истерика с ожиданием чего-то немыслимо жуткого, неприятного.
Глава 2
И все же, лучше будет, если поставить точку. Знать точно, что из меня делали все это время дуру. Как бы больно это не было, я должна узнать правду. Может они сюда просто чай пришли попить? Ну, а что? Устали ребята, набегались, наигрались.
"Черт! Кого я хочу убедить в невинности ситуации? Себя?"–