Эта ночь была не первой, когда Райс просыпался в холодном поту, а потом до утра уже больше не мог сомкнуть глаз. Сегодня все было особенно остро и гнетуще, почти зловеще. Поднявшись на ноги, мужчина прошел к низкому столику и взял в руки стакан, в котором еще с вечера была вода. Райс точно помнил, что наливал ее туда и потом больше не притрагивался. Повертев пустой стакан в руках, он уже хотел просто напиться в ванной из–под крана и лечь спать, когда заметил тень на балконе. По спине мгновенно побежали мурашки размером со слона, и мужчина замер, чуть сильнее сжимая пальцы. В душе зашевелилось подозрение, которое Райс старательно отметал все то время, что его мучила бессонница. Он не хотел верить в то, что могло оказаться правдой. Продолжая сжимать в руке непонятно зачем нужный ему стакан, он осторожно подошел к балконной двери и взялся за ручку.
В эти моменты Райс был несказанно рад лишь одному – тому, что Айры не было дома. Его девушка накануне уехала за город с друзьями, из–за чего они чуть не поругались, поскольку Райс не хотел отпускать ее.
Переступив порог балкона, мужчина едва не упал, споткнувшись обо что–то. Выругавшись сквозь зубы, Райс провел рукой по встрепанным темным волосам. Облизав пересохшие от напряжения губы, еще более внимательно всмотрелся во мрак, надеясь различить хоть что–то, кроме колеблющихся ночных теней. Впрочем, Райс уже знал, что увидит. Точнее, кого…
Когда в спальне неожиданно вспыхнул свет, мужчина резко оглянулся, инстинктивно прикрыв глаза рукой. Переведя внезапно сбившееся дыхание, Райс поймал жутковатый взгляд глубоких, бесконечно темных глаз, полнящихся красноватым блеском. Их обладатель стоял у кровати, держа в руках сорочку Айры. Длинные пальцы, затянутые в перчатки из тонкой красной кожи, любовно поглаживали нежный бежевый шелк и кружева.
– Ты, – казалось, Райс не был удивлен позднему визиту. – Снова ты!
Поднеся сорочку к носу, таинственный гость с явным наслаждением вдохнул ее запах и на какое–то время прикрыл свои ужасные глаза, словно переваривая ощущения, запоминая их, и только после этого взглянул на Райса.
– Эта особенно ароматна, – голос его напоминал шелест летнего дождя по крыше, настолько был мягким и вкрадчивым.
– Не трогай ее, Рамис, прошу тебя, – тихо проговорил хозяин спальни. Не смотря на содержание фразы, в его тоне совсем не слышалось ни мольбы, ни угрозы.
В эти моменты голос Райса был абсолютно лишен всяческой эмоциональной окраски. Мужчина выглядел подавленным, почти поникшим. Его словно придавила к земле неведомая сила. Гость же, наоборот, оживился и даже улыбнулся, показав ряд белоснежных идеально ровных зубов. Улыбка эта могла бы легко соперничать с самой качественной рекламой стоматологии, если бы не один крохотный изъян: клыки. Именно они выдавали его принадлежность к другому миру, настолько темному и безжалостному, что там не осталось места для надежды Райса.
Бросив сорочку на кровать, Рамис усмехнулся.
– Мне всегда доставляло удовольствие наблюдать, как ты начинаешь изворачиваться, точно уж на горячей сковороде, – склонил он голову набок, от чего свет заиграл синевато–зелеными бликами на его угольно–черных волосах. – Как тянешь время, надеешься на что–то…
– Рамис… – нотки отчаяния послышались в голосе Райса, но это нисколько не тронуло собеседника.
– Ммм, – протянул брюнет, опираясь спиной на стену. – Всегда одно и тоже, одно и тоже… О, Райс! Ты ведь понимаешь, что ничего не сможешь сделать, да? – голос его был почти ласковым.
– Не трогай ее, – повторил Райс, возвращаясь в спальню. – Пожалуйста, Рамис, – стакан в его руке лопнул, не выдержав давления пальцев.
Верхняя губа ночного гостя дрогнула, обнажая клыки в оскале, когда первые капли крови упали на светло–бежевый ковер. Глаза приобрели лихорадочный блеск, сделав своего хозяина еще более привлекательным, почти прекрасным. Несомненно, Рамис был красив. Красив той демонической красотой, что так притягивает к себе неискушенные взгляды простых смертных. Особенно женщин.
Вот только Райс не видел ни пикантной родинки под левым углом рта, ни подернутого туманом взгляда, ни безупречной прически, ни высоких скул, ни четко очерченных губ, что словно были созданы для поцелуев. Он видел чудовище, которое пришло свести с ним счеты. Снова! Он видел смерть во плоти. Он видел того, кто уже много лет отравлял ему жизнь тем, что отнимал у Райса самое ценное, что есть в жизни каждого мужчины – любимую женщину.
– В этот раз ты излишне взволнован, – заметил хладный, усаживаясь по–турецки прямо на пол. Уперев локти в колени, он с интересом воззрился на Райса.
– Тебе показалось, – отперся хозяин спальни и тоже сел, но на край кровати.
– Не–ет, –