– Это какое? – озадачился Ученик.
– Ты пока не знаешь такое? Это проще пареной репы. Не знаешь пареную репу? Это не важно, – засмеялся Волшебник.
Я шептал ему:
«Многоуважаемый Тигр, вы лучше всех на свете умеете рычать! Ваш рык, ваше могучее рычание самое справедливое на свете. Порычите еще, пожалуйста, это так приятно слышать силу вашего голоса». Сердитый Тигр сменил свой гнев на милость и ушел обедать.
– А Тигренок? – спросил Ученик.
– Потом я занялся Тигренком, – продолжил рассказ Волшебник, – я приобнял его и шепнул что, математика пригодится будущему Супергерою, чтобы смочь точно рассчитать скорость полета, и вовремя спасти нашу планету. И Супергерой тут же отправился на штурм труднейших задач.
– Здорово! – удивился Ученик.
– Да, но надо было еще успокоить Маму, – улыбнулся Волшебник, – Маме Тигрице напомнил, что она давно не выгуливала свое красивое платье и что всех дел не свете все равно не переделать, надо и о себе не забывать. Да и платью без шляпки с розовым бантом, как-то грустновато. И пока на Маму и на ее платье не напала Ворчалка, надо срочно отправиться в магазин! А то потом, чтобы дела поправить, и со Злюками и Обидками справится, придется пол магазина скупить! Мама убежала развеять Хмуру, купить шляпку и туфельки в придачу. А в семье благодаря простейшим волшебкам воцарился мир.
Волшебник и Ученик пошли домой обедать, но встретили совсем раздосадованного Ежонка.
– Ежонок, ты чего хмурый? – спросил Волшебник.
– Друзья говорят, что я колючий, – ответил Ежонок, чуть не плача.
– Да, понимаю, трудно тебе в игре никого не задеть своими колючками, – Волшебник погладил Ежонка, – Какие они замечательно острые! Как отлично ты сможешь защитить своих друзей. А вдруг им уже нужна твоя помощь?
– Точно, я бы очень хотел иметь такого отважного друга, – подхватил Ученик.
– О, а вдруг и правда, на них напала собака с соседней улицы! – воскликнул Ежонок, обидки прошли, глаза светились отвагой, – я побегу, Волшебник, узнаю, как у них дела.
– Волшебник, как ты это делаешь? – спросил Ученик, – ведь ты просто поговорил с ним.
– Да, и еще я сказал ему какой он замечательный и как он нужен нам.
– Значит твои волшебки – это просто добрые слова! – догадался Ученик.
– Да, мой самый внимательный Ученик, – сказал Волшебник.
– Но как придумать так много добрых слов для каждого, кто нам встречается? – изумился Ученик.
– Их не надо придумывать, просто внимательно посмотри на того, кто перед тобой, почувствуй его уникальность и напомни ему какой он замечательный. Просто расскажи ему о нем самом, вдруг он на минуточку забыл, как любить просто так. Или может Хмура в его открытое сердечко забралась и там похозяйничала, да еще всякую нечисть с собой притащила. Запусти в его сердце свою любовь, и она прогонит всю нечисть.
– Значит, Волшебник, вот какими волшебками ты с утра наполнялся, – догадался Ученик, – любовью и добрыми словами.
Как хорошо, что живут на свете волшебники и дарят нам добрые слова просто так, просто так с любовью!
Веселый пылесос
– А, а, а – бежит Ученик и жалобно кричит.
– Стой, что с тобой случилось? – остановил его Волшебник.
– Волшебник, а не могу, во мне злюка поселилась, – на ходу отвечает Ученик, – я побегаю, может от тряски и моих воплей она удерет.
Ученик стал бегать вокруг волшебника, подпрыгивая и тряся головой.
– Может мне на одной ножке попрыгать с открытым рот, а, Волшебник? – жалобно спросил Ученик.
– Что? Грызет, кусается? – озадачился Волшебник.
– Да, уж кусачая, колючая такая, – поморщился Ученик.
– А еще какая, что делает, чем занимается? – расспрашивает Волшебник.
– Ноет, воет, крутит, тянет, зудит, ворчит, бубнит, пыхтит да лезет, – жалуется Ученик.
– Так, понятно, с собой еще притащила в придачу кучу нечисти, – сказал Волшебник.
– Волшебник, это что за нечисть? – удивился Ученик.
– Так ее эту нечисть все встречают, – улыбнулся Волшебник, – главное с ней долго не водится, сильно не дружиться.
– Это как? – удивился Ученик.
– Ты успеха хочешь? – спросил Волшебник.
Ученик кивнул.
– Вот тебе – Тоска по успеху, – сказал Волшебник, – а, она такая противная и тягучая… так и тянет полежать с ней, попечалиться и ничего не делать.
– Точно, – грустно сказал