Структура книги: на шампур хронологии нанизаны разнокалиберные куски аналитических обобщений и размышлений автора. Строгой хронологии, однако, нет, некоторые главы логически вытекают одна из другой, прочие являются полностью самостоятельными рассказами.
В целом данное повествование – это мозаика, которая складывается в картину – эпическое полотно в стиле Ильи Глазунова. И это отражено в названии – четверть века. Возможно, слово «эпический» покажется странным в отношении истории отдельно взятого человека, но если иметь в виду такие значения, как «повествовательный», «спокойный» и «бесстрастный» (как подсказывает нам Современный толковый словарь изд. БСЭ), то вполне можно употребить это слово. Кстати, слово «развод», использованное в том же названии, следует трактовать двояко: одновременно с традиционным матримониальным значением надлежит иметь в виду и новое значение, ставшее особенно популярным в могучем устном русском языке в девяностых годах прошлого века.
При чём здесь «авось»?
Название не имеет ничего общего с популярной рок-оперой Алексея Рыбникова, а слово «авось»… Да, знаменитое русское «авось»… Попробуйте объяснить европейцу или американцу – человеку другого менталитета –что такое авось! Не сразу получится. Исконно русское слово сие очень точно характеризует настроение русского человека пустить всё на самотёк в извечной надежде, что всё само собою как-нибудь уложится, образуется, а беда пройдёт мимо. В данном случае автор использовал это слово как показатель многократно допущенных ошибок, неверных решений, принятых на распутье. Показатель надежды, что проблемы с Юноной рано или поздно «как-нибудь» разрешатся. На тему «авося» в русском языке есть много пословиц и поговорок – как положительных, так и отрицательных. Представленная в книге четвертьвековая история, к сожалению, подтвердила пословицу «Авось до добра не доведёт».
Несколько слов критикам-профессионалам, дабы сэкономить их силы, время и энергию.
«Нет! Так нельзя! – вскричит возмущённый критик-литературознатель, – что это за смешение стилей! Разве можно в беллетристической форме произведения использовать отсылки типа «См. главу такую-то»! Что это вам – учебник что ли?»
«Зачем автор понапихал столько цитат и ссылок на тексты песен, книжек, фильмов? – ворчливо добавит другой критик, – автор явно свою эрудицию хочет выпятить таким образом».
«А фразы! Вы посмотрите, что автор вытворяет с построением фраз!» – вторит ему профессиональный лингвист. «Да разве можно вставлять в одно предложение по два замечания в скобках!»
Да, профессиональные критики будут полностью правы – автор сознательно поступился чистотой формы и стиля для одной единственной цели – точности передачи мыслей, чувств и информации.
Кому не надо читать эту книгу.
Не стоит читать эту книгу всякого рода профессиональным и доморощенным психологам, которые любят давать рекомендации, как жить людям. Тем психологам, которые не пережили и десятой доли трудностей, с которыми довелось столкнуться герою книги «Пан или пропаН».
Не стоит читать эту книгу двадцати-тридцатилетним домохозяйкам, для которых самый большой стресс в жизни – это большая очередь в супермаркете или сломанный каблук.
Не стоит читать эту книгу женщинам, рьяно отстаивающим «равноправие» полов, превратно его понимая.
Как профессиональные, так и прочитавшие несколько модных книжек доморощенные психологи несомненно углядят в этой странной книге яркий образчик фрустрации автора, его попытки «освободиться» от гнетущих его воспоминаний и переживаний путём изложения всех событий на бумаге. Спешу разочаровать и, переиначивая слова Остапа Бендера, обращённые к Александру Ивановичу Корейко, сообщить, что там внутри благородное и очень здоровое сердце, незамутнённый рассудок и мозг без признаков маразма. Прошу занести этот факт в протокол.
Итак, зачем?
В данной книге нет ни выводов, ни подведения итогов – каждый может сделать выводы сам. Автор убедился на собственном опыте, что если воспринимаешь другого человека, подсознательно наделяя его своим менталитетом и уровнем интеллекта, то и поступки его пытаешься понять с позиций рационального мышления или зловредности. Отсюда возникают раздражение и злость: «Как же так – такой близкий человек, а ведёт себя, как враг?» Но если понять и принять, что этот «близкий» человек живёт в своём, особенном мире, видит ситуации совсем другими глазами, то отпадает смысл наделять его действия осмысленной плановостью. А если к этому добавить щепотку шизофрении или болезни Альцгеймера, то негативные эмоции в отношении такой особы и вовсе теряют смысл.
Просто автор считает, что если среди трёхсот человек, которые прочитают (может быть) данное творение, найдётся хотя бы один, для которого некоторые из изложенных событий,