Я стояла сбоку от Амироша, все сильнее прижимая лезвие к его горлу.
– Я вас всех ненавижу. Как женщина, как каганетта, как землянка. Ненавижу за то, как вы разбрасываетесь жизнями людей, какого высокого о себе мнения, в то время как на деле остаетесь не более чем похотливыми, жалкими животными.
По моим щекам текли горячие слезы. Вся обида, боль и гнев, много лет копившиеся в душе, разом вырвались на волю, оставив после себя лишь зияющую пустоту. Я судорожно вдохнула, стремясь унять бьющую меня дрожь.
– Я не знал обо всем этом, каганетта, – тихо произнес Амирош, стараясь не шевелиться. – Понятия не имел. Пожалуйста, успокойтесь. У меня ведь тоже есть семья. Если бы кто-то такое сотворил с моими сестрами, я бы с него кожу заживо содрал…
Эти слова заставили меня осознать нелепость своих действий. Амирош вовсе не крайний, он не виноват, что в моей жизни произошли все эти события.
Я бросила кинжал и отступила. Налила себе воды, выпила, подошла к окну.
Амирош какое-то время сидел, потирая рукой горло. Он был бледен, но, надо признать, держался со всем мужеством.
Я тяжело дышала, шмыгая носом и царапая ногтями подоконник.
– Я не знал… – раздался за спиной его голос.
Он тоже налил себе воды.
– Простите меня, каганетта. Если бы я ведал, что у вас на сердце, что с вами произошло за все это время – я бы ни за что не стал врываться в вашу жизнь и делать какие-либо предложения.
– А что так? Испугались бы? – мой голос звучал глухо и хрипло, горло мучали спазмы.
– Я бы отправил Атамурлана обратно на Землю, если бы узнал обо всем сразу.
Меня поразили его слова, я даже обернулась.
– Да что вы!? Всесильного императора да на Землю? Сдали бы его Милоа? Из-за какой-то женщины? Не глупите!
Каганетт казался растерянным, стоя посреди моего кабинета со стаканом воды в руке.
– Вы думаете, я просто так был с ним рядом все это время? Да, я зову его императором, но еще смею звать его своим другом. Кроме того, он еще и юноша, просто человек. Иногда мне казалось, что он совсем не подходит для своей роли… Что ему бы жить, как все, гулять с равными себе, развлекаться, а потом – завести семью. Вы упрекнули меня в сочувствии ему, но я действительно искренне переживал за него. Мне было стыдно за свой мир, который нагромоздил на Атамурлана все эти обязательства.
– А теперь? Больше уже не стыдно? Уверена, он вполне соответствует миру Эбери по уровню своей нравственности… – хотя постепенно я успокаивалась, на меня стала накатывать новая волна злости.
– Его власть за последние годы сильно укрепилась.