Так, надо успокоиться. Что там надо делать в таких ситуациях? Для начала посчитаем от десяти до одного. Вслух.
– Десять…
Блин, от собственного голоса аж вздрогнул. Тишина здесь. Мёртвая. И полумрак.
Спокойно! Не паникуем! Считаем!
– Девять…
И глаза не закрывать, по сторонам смотреть. Что тут есть? Да всё есть: небо – одна штука, уже бледнеть начало, как-никак, раннее утро уже. По небу звёзды рассыпаны, земля влажная тоже имеется, мхом поросла толстенным. Такой мох в Карелии растёт, им ещё дома раньше конопатили…
Тьфу! Сбился. Считаем сначала.
– Десять…
Что ещё? Камни имеются. Семь обтёсанных глыб, в кружок выставленных, и один посередине. Восемь получается…
– Семь…
Так… Деревья тоже вижу, причём в большом количестве. На лес похоже. Так, что ещё?
– Шесть…
Трупы. Много трупов. Настоящее побоище.
– Пять…
А тишина, кстати, никакая не мёртвая, это мне со страху показалось, а на самом деле то там птичка зачирикает, то здесь ветка треснет… Нормальные лесные звуки.
– Четыре…
Еще я есть – испуганный оттого, что понять не могу, что происходит, и злой потому, что непонятно, чего дальше ожидать.
– Три…
Что ещё? Руки дрожат и светятся…
– Два…
Это что за хрень такая?! Я же как лампочка сияю!
– Один…
– Стоп!
Так, несмотря на то, что я соизволил на собственное сияние внимание обратить, успокоился немного. Всё-таки правильный подход – великая вещь! Многих людей с детства учат, что, чтобы успокоиться, надо посчитать от одного до десяти, они считают, но ещё больше заводятся, а надо всего лишь в сторону уменьшения идти, а не наращивать обороты. Мозг сам по себе успокаиваться начинает.
Прислушался к себе: что болит? Ничего не болит. Жжёт? Покалывает? Вроде нет. Волдырей или сыпи нет.
– Начнём сначала… – сказал я сам себе, опять же, вслух. – Как я себя чувствую?
Кажется, неплохо. Кожа только светится, но не болит, не чешется, не покрывается язвами. Выходит, я жив и относительно здоров. В голове сразу мелькнула мысль о радиации, но в таком случае, насколько я знаю по урокам ОБЖ и фантастическим фильмам, сразу ожог получаешь. Я ничего подобного не чувствую.
– Где я?
Вот с этим больше вопросов, чем ответов. Ещё полчаса назад ехал на машине по Кузнечному переулку, а сейчас я без машины, на камне посреди леса, в окружении незнакомых тел в бессознательном состоянии.
– Что я чувствую, глядя на всё это?
Трясёт, страшно мне… Сердце стучит, в висках стучит. Хочется вскочить, побежать по поляне и позвать на помощь.
– Что здесь происходит?
А ничего не происходит – тишина, покой. Сижу на камушке, рефлексирую.
Когда осознал, что ничего не происходит, как-то отпустило немного. Действительно. Чего это я?
– Что буду делать? Сначала к бородатому подойду, посмотрю, что с ним и кто такой.
А может, они и не трупы? Может, перепились просто или наркотой вмазались. Всякое же бывает. Мне вот, один дедок-пчеловод рассказывал, как на свадьбе его медовуху с лимонадом перепутали и начали ею водку запивать. Вся свадьба лежала мертвецки, совсем как эти.
Так, потихоньку подходим. Сначала подадим сигнал голосом.
– Эй… – позвал я. Горло охрипло от волнения, прочистил и снова: – Эй, мужик! Мужик, ты живой?
Ноль эмоций. Как лежал, так и лежит. И хорошо. Если бы он сейчас хоть шевельнулся немного, честное слово, я бы от страха обделался.
– Эй…
Осторожно дотронулся до плеча, потряс легонько. Потом, чуть напрягая силы, перевернул бородача на спину и выругался. Труп. Мертвее не бывает – глаза открыты, зубы сжаты, губы синюшные, кожа лица натянулась и пожелтела, как воск. Я, когда трупы вижу, сразу вспоминаю, как у меня на руках бабка померла… Опять я сбился.
Бородач мёртв. А остальные? Надо проверить. Вдруг из этих кто-то жив? С остальными получилось ещё хуже. Приблизился к первому, уже более или менее уверенно ухватил за плечо, перевернул на спину… Знаете, я вообще-то редко ору. Образ жизни такой, что не приходится, но тут… Худой был не человеком или человеком, только не с Земли… Или… Да наплевать! Я просто заорал и отскочил в сторону, матерясь и остервенело тряся руками, будто не к трупу прикоснулся, а к раскалённой арматуре.
У трупа была морда – именно морда, а не лицо – чуть вытянутая, со здоровенными, как у медведя, клыками, которые не помещались во рту. Сама морда морщинистая, из складок и валиков собралось что-то похожее на собачий нос, мощные надбровные дуги нависали над остекленевшими глазами ярко-жёлтого цвета. Руки… Нет, лапы, наверное… Никаких