Спустя десять лет, когда я уже обосновался в Италии, я об этом пожалел: в руки мне попалась – дайне могла пройти мимо – книга мемуаров Ирины Борисовны, с замечательным названием «Dalia Russia alia Russia» – «Из России в Россию». Богатый материал, интереснейшая жизнь… Откликнувшись на книгу несколькими рецензиями[2], я не предполагал, что спустя еще двадцать лет появиться замечательная возможность работать с русским переводом этих воспоминаний, вчитываться в них, комментировать, вникать в уникальную судьбу знаменитой соотечественницы.
Первое издание настоящей книги, вышедшее в 2018 г., было приурочено к 100-летию И.Б. Голицыной[3]. Ее актуальность, помимо юбилейной даты, вызвана тем, что перевод на русский замечательных мемуаров Ирины Борисовны, прекрасно выполненный ЕЛ. Степановой, в замужестве баронессой Скаммакка дель Мурго, остался, говоря по-современному, не востребованным: текст прошел мало замеченным не только широкой публикой, но и специалистами. При этом из первоначальной публикации, подготовленной литератором Чинцией Тани на основе бесед с Голицыной и из массы разного рода печатных рецензий и интервью, мы изъяли фрагменты, предназначенные для итальянского читателя, с пересказом, порой неточным, исторических событий, происходивших в России. Вместе с тем мы постарались прокомментировать разные обстоятельства и уточнить сведения.
Княжна, принцесса, государыня
Называть княжну Голицыну «принцессой моды» стало штампом – ни одна публикация не обходится без этого ее эпитета, ставшего почти титулом. Не смогли отказаться от него и мы… Однако принцесса имеет более смысла в итальянской культуре, где родовой и гламурный титулы Ирины Борисовны совпадают: principessa. Более того, в итальянском языке principe – это не только принц и князь, но и монарх, государь, властелин – некое величество, распространяемое и на женскую форму слова. При этом итальянцы уже не обращают внимание на то, что дочь князя, княжна – это вовсе не principessa, aprincipessina, титулование вымирающее и применяемое только к малым детям. Еще менее в Италии обращают внимание на то обстоятельство, что после замужества с нетитулованным мужем Ирина Борисовна потеряла формальное право именоваться как principessa: с 1949 года она становится госпожой Медичи де Менезес… Но в данном случае ее титул был сохранен миром моды: за два года до свадьбы Ирина основала свое собственное ателье, и соответственно марку, по счастью, с аристократической девичьей фамилией, в ее французском написании Galitzine.
Грузия – Россия – Италия
Какова культурная идентичность Ирины? Она открывает свои воспоминания красивой фразой, которую часто цитируют: «Я ощущаю себя русской на пятьсот процентов». Но по ознакомлению с воспоминаниями напрашивается вывод, что мемуаристка, вне сомнения, – итальянка, более того, представительница довольно замкнутой римской элиты, пусть и космополитичной, в той степени, в какой космополитичен Вечный Город и Ватикан. Речь может идти исключительно о русских корнях, поначалу весьма слабых. Ирина сама признается, что в детстве и отрочестве отказывалась от русского языка, как ненужного в Италии, точнее нужного лишь для общения с одним-единственным человеком – строгой и меланхоличной матерью, неприязненно следившей за светскими успехами дочери в «чужой» среде. Однако модельеру с именем «княгиня Голицына» нужно было развивать имидж, укреплять русскость: Principessa Galizine по статусу должна была иметь обстановку в русском стиле, портреты царей на стенах, повара со знанием закусок и борщей.
Успешной итальянизации юной эмигрантки способствовал и ее средиземноморский облик. Не вдаваясь в подробности, Ирина сообщает о том, что ее мать – грузинка, хотя ее фамилия, Ковальджи – бессарабского происхождения, а фамилия бабушки по материнской линии, родившийся в Дагестане, – Лазарева (вероятно, армянская). Грузинкой мать можно считать по месту жительства – Тифлису. Занятно, что итальянцы, определяющие национальность по географическому месту рождения, а не по культуре и языку, и саму Ирину Борисовну в современных электронных энциклопедиях позиционируют как «грузинскую стилистку»[4].
Аристократическое происхождение, профессия модельера и связь с Парижем наложила на Голицыну налет французскости, и ее часто называли Ирэн[5]. Однако все ее лично знавшие именовали исключительно на итальянский лад – Ирене.
Титулованная золушка
Ирене – теперь и мы будем звать ее на итальянский лад – была принцессой уже в начале своей звездной карьеры. Но принцессой бедной. Настолько, что когда ее пригласили на первый настоящий бал – для 18-летних – у нее не оказалось средств на дорогое платье. И тут случилось первое, но не последнее, маленькое волшебство. Титул principessa открывал ей двери в римские палаццо, где были средства (порой тоже немногие), но главное были исключительные связи – так в жизнь Ирене