Эллис и Рождество. Александра Хоменок

добрым сердцем. Но лишь на первый взгляд. И все же Эллис была особенной: одним глазом она могла видеть будущее. Всех-всех вокруг, кроме своего.

      Чтобы Эллис не растратила впустую бесценный дар, бабушка Глория научила ее держать глаз закрытым до нужного момента и велела ни в коем случае не смотреть на свое отражение. «Иначе, – строго пригрозила она, – может случиться непоправимое«. Что именно, Эллис не уточнила и проверить не решилась. Именно поэтому она не знала, как точно выглядит. Эллис была уверена, что у нее есть два крыла, четыре лапы, хвост, глаза, рот и уши. Она воображала себя то чайкой, то пеликаном, то совой – все зависело от ее настроения и погоды.

      Все детство Эллис вместе с бабушкой прожила в зеленом доме на центральной улице Гринвича. К слову, все дома в Гринвиче были сплошь зелеными, а имена горожан начинались непременно с буквы «г». Всех-всех, кроме Эллис. Каркуленком Эллис обожала днями напролет сидеть у окна и наблюдать за прохожими. Она прищуривала левый глаз, широко открывала правый и следила за удивительными превращениями, которые происходили с проходившими мимо гринвичанами. Она видела их повзрослевшими и даже старыми, с поседевшими крыльями и в париках, одинокими и облепленными каркулятами.

      После смерти бабушки Глории Эллис переехала к северной границе Гринвича. Она поселилась под мостом, в доме из желтой парусины, который крепился к земле четырьмя дубовыми колышками. Одну из четырех стен дома занимала дверь с веревочным засовом, три другие – окна. Два окна были круглыми, одно – квадратным. Из круглых окон открывался прекрасный вид на Гринвич, простиравшийся на холме, а также на молодую кипарисовую рощу, тянувшуюся аж до самого горизонта.

      Гринвичский год длился четыре месяца. В конце каждого месяца в городок наведывался один из праздников: зимой – Рождество, весной – Ландыш, летом – Колокол, осенью – Рябина. Рождество жители Гринвича особенно любили. Это был высокий, под два метра ростом горный еж. Из рукавов его голубого плаща сыпалась блестящая мишура, а в мохнатом воротнике-капюшоне чирикали синицы и копошились бурые мыши. Горожане встречали его наряженными елками, морковными и грушевыми пирогами и полными надежд карманами. Рождество раздавал каркулятам мишуру и конфеты, синицы заводили веселую песню про белые снежинки, а мышата подхватывали знакомый мотив, запевая про белые сугробы.