Прочь с окраины. Вперёд, в самую гущу событий, в которых я буду главной героиней. Еду в одном из вагонов Матери Городов, которые разносят по венам жаждущих её крови.
Люди поглощёны книгами, телефонами, плеерами, разговорами, и я среди них – мчусь по коридорам тоннелей, как по темным коридорам памяти.
Ленту воспоминаний прерывает название станции. Иду в общей огромной массе к свету. Течение несёт. Течение вынесет. Пока плохо плаваю в этой воде. Научусь, а пока слушаю ритм и плыву. У меня сейчас нет никакого адреса. Мне просто нужно надышаться, насмотреться и наслушаться тебя, Мать Городов.
Какая ты необъятная. Какая ты широкая и высокая. Мать Городов, не задохнуться бы от твоей красоты и мощи, которая врезается в сердце и норовит его разорвать.
Нет, ты не лекарство. Ты – бессонница. Как я теперь буду спать: под сверкание твоего неба, под волны твоего шумного дыхания?
Иду по ровным улицам, стремящимся далеко за линию горизонта. Рассматриваю номера домов, подпирающих облака. Пульс учащается. Ещё. Ещё …
Люди вокруг идут настолько быстро, что это даже не назовёшь ходьбой. Они, скорее, медленно бегут, чем быстро идут.
Но не хочу сегодня никуда спешить. Я буду впитывать тебя, Мать Городов. Чувствовать тебя всей кожей, как земноводные.
Неспешно двигаюсь вперёд. Сердце замирает от каждой сверкающей витрины. Мои шаги убыстряются только на пешеходных переходах. Но, как только нога ступает на их последнюю полосу, я уже снова поглощена твоим блеском.
Машины то пролетают мимо, то стоят в густо набитых пробках.
Совершенно незнакомые люди мельтешат кто куда. Некоторые так же, как и я, не торопят время.
Вот возле окна парочка. Оба тычут в разложенную на витрине обувь и что-то живо обсуждают. Наверное, выбирают себе подарки. Сладкая парочка. Мне уже не режет глаз чужое совместное счастье. Я остываю. Или просто былую боль вытеснили новые чувства?
Мне режет глаз другая картина. Под одной из сверкающих витрин сидит пушистая дворняга с печальными глазами. Собака настолько грязная, что сложно разобрать, какого цвета она от рождения. Только круглые чёрные пятна вокруг глаз ярко выделяются в серой сбившейся массе шерсти.
Спешно ищу продуктовый магазин, чтобы покормить бедолагу. К счастью пса, сразу через здание находится дверь с окнами, увешанными бутафорским сыром и колбасой. Беру самые недорогие сардельки и возвращаюсь. Собака, не веря собственному везению, виляет хвостом, выхватывает гостинцы у меня из рук и жадно проглатывает.
– Ешь хомяк, тебе надолго хватит, – говорю ему, кладу остатки сарделек рядом и иду дальше, оставив дворнягу самостоятельно разбираться с нечаянными подарками.
За стёклами витрин, чистыми настолько, словно их ежеминутно натирает невидимый чистильщик, торжественно возвышаются манекены.
Мерцают золотые деревья. На