– Пап, а я знаю, где этот дяденька, – вдруг сказала Вика.
– Какой дяденька? – Дмитрий прицеливался ключом в замочную скважину.
– Вот этот, – она ткнула маленьким пальчиком в ориентировку, криво налепленную поверх написанных от руки объявлений.
Он уставился на изображение бандитской рожи с тяжелой, выдающейся вперед челюстью и покатым лбом. Собственно, такие рожи он видел каждый день по телевизору в криминальной хронике – время такое, неспокойное. Наверху красовалась надпись: «Внимание! Розыск!».
– Откуда ты его знаешь? – задумчиво спросил он и бегло прочитал данные разыскиваемого: ФИО, рост, особые приметы.
– Я вижу, – дочь, снова прикрыв глаза, поводила маленькой ладошкой перед изображением.
– Так, и что видишь? – поинтересовался он.
– Ну-у-у, – дочь важно надула губы. – Деревья. Много. А дяденька на траве сидит. Улыбается.
– Так, а помимо деревьев?
– Цветочки. Тоже много. Красные и желтые.
– Это луг? Поляна? – в нем вдруг проснулся давно забытый азарт сотрудника госбезопасности. – Может быть, лес?
Вика помотала косичками.
– Не, папа, там человечков много. С фотоаппаратами, – последнее слово дочь выговорила медленно и по слогам.
– Туристы, что ли? А кроме людей с фотоаппаратами что видишь?
– Что-то на фонтан похожее, только с цветами, там еще львы с крылышками. А еще там машинки. Черные, с круглыми фарами. Маленькие. У них у всех такие желтые таблички на крыше.
Дмитрий осторожно повращал головой, разминая затекшую шею: дочь хоть и большая, а на шее отца проехаться любила.
– Вика, пойдем домой, а? – спросил он. – Дома расскажешь.
– Пойдем, пап, – легко согласилась она и открыла глаза.
Он аккуратно поставил ее на землю, взял за руку, и оба зашли в темный подъезд. На кнопке лифта висела табличка: «Лифт сломан».
– Да что ж такое-то?! – возмутился Дмитрий. – Работал же утром!
Посмотрел на дочь. Вика развела ручками.
– Пойдем по лестнице, папа?
– Будто у нас есть выбор, – вздохнул он и взялся за перила. Вика резво побежала первой вверх по лестнице.
– Осторожнее! – прикрикнул он. – Не упади!
Когда он поднялся на седьмой этаж, дочь уже стояла у двери со скучающим видом.
– Пап, я первая!
– Вижу.
Он тряхнул связкой, выискивая нужный ключ.
***
– Ты это сейчас серьезно, Димка? – воскликнул, почти выкрикнул в телефонную трубку Николай. – Да тут братки каждый день стреляют, я в ориентировках закопался по самые не балуйся, а ты мне предлагаешь искать этого Мурзина где-то у фонтана?! И только потому, что так сказала пятилетняя девочка? Слушай, в начале девяностых моя теща банки с водой заряжала у телевизора, может, тебе лучше с ней пообщаться? Она тебя с удовольствием выслушает.
– Ладно, ты сильно там не изгаляйся, – огрызнулся Дмитрий. – За что купил, за то и продаю.
– Ты, как бывший сотрудник госбезопасности и просто неглупый человек, должен понимать, что эти вот цветочки и деревья хороши для детского утренника, а нам нужны подробности и факты.
– Я понимаю. Ладно, забудь! – отмахнулся Дмитрий, уже жалея, что вообще позвонил бывшему однокласснику, а ныне – майору, старшему оперативному сотруднику Московского уголовного розыска.
– Забудь? – горько переспросил телефонный собеседник. – Ага, забудешь тут. Этот Мурзин пятерых на тот свет отправил. Одного коммерса или, как их сейчас называют, нового русского вообще на куски изрубил, мы потом его по частям из Яузы доставали. Да меня из-за него начальство каждый день имеет в особо циничных позах!
Майор шумно выдохнул в трубку и затих. Видно, интимные выволочки на ковре у начальства вызывали у него неприятные воспоминания.
– Ладно, давай о другом, – наконец буркнул он. – Ты чем занят?
Дмитрий посмотрел на измазанную мукой левую руку, вытер ее о фартук.
– С дочкой пельмени лепим. Ольга в больнице на дежурстве.
– Понятно, на хозяйство брошен, – сочувствующе хмыкнул Николай. – К нам в ментовку случайно не собираешься? Могу посодействовать, нам такие кадры нужны до зарезу.
– Не, Коль, я лучше в такси. Больше заработаю.
– Понимаю, с зарплатой у нас и правда негусто. На чистом энтузиазме держимся, – вздохнул майор. – Ладно, бывай! Жене привет передавай!
– Ага,