Едва он улёгся, как уже мог праздновать победу: молоденький ветрогон кролик вскочил в мешок. Господин Кот сейчас задёрнул верёвочки, взял кролика и без милосердия убил.
Радуясь своей добыче, он пошёл к королю и попросил аудиенции.
Кота впустили в покои его величества. Войдя туда, он отвесил королю низкий поклон и сказал:
– Вот, государь, кролик. Господин маркиз Карабас (таким именем вздумалось Коту украсить своего хозяина) поручил мне поднести вам этого кролика от его чести в подарок.
– Скажи своему барину, – отвечал король, – что я благодарю его и очень доволен.
В другой раз Кот запрятался в пшеницу, опять-таки со своим мешком, и когда туда зашли две куропатки, задёрнул верёвочки и взял обеих.
Потом он и их отнёс к королю, так же как кролика. Король благосклонно принял и куропаток и приказал дать Коту на чай.
Таким образом Кот два или три месяца сряду носил королю дичину от имени своего хозяина. Только раз слышит он, что король собирается прокатиться по берегу реки, с дочерью, самою хорошенькою принцессою в свете, и говорит Кот хозяину:
– Если хочешь послушаться моего совета, будешь счастлив навеки. Ступай купаться в таком-то месте, а об остальном не заботься.
Маркиз Карабас послушался Кота, хоть и не понимал, для чего это нужно.
Только купается он, а король едет мимо. Вдруг Кот как закричит:
– Помогите, помогите! Господин маркиз Карабас тонет!
Король высунул на крик голову из кареты и, узнав Кота, который столько раз приносил ему дичину, приказал своим гвардейцам скорее бежать на помощь господину маркизу Карабасу.
Пока бедного маркиза вытаскивали из реки, Кот подошёл к карете и доложил королю, что в то время, как его барин купался, мошенники унесли его платье, хоть он, Кот, и кричал караул изо всей силы. (А плут сам же спрятал платье под большой камень.)
Король сейчас приказал смотрителям своего гардероба принести господину маркизу Карабасу самый лучший костюм.
Потом король обласкал маркиза. Так как платье, которое ему принесли, выказывало его прекрасную фигуру (ибо он был хорош собою и строен), то королевской дочери он пришёлся очень по вкусу. И не успел маркиз Карабас бросить ей два-три почтительных взгляда да один немножко нежный, как она уже до сумасшествия в него влюбилась.
Король пригласил его сесть в карету и прокатиться вместе с ним.
Кот, радуясь, что намерение его начинает приходить в исполнение, побежал вперёд. Попались ему крестьяне, косившие луг. Кот и говорит им:
– Эй вы, косари! Если вы да не скажете королю, что луг этот принадлежит господину маркизу Карабасу, смотрите у меня: всех вас в порошок истолку!
Король, действительно, спросил косарей, чей это луг?
– Господина маркиза Карабаса! – отвечали они в один голос. (Угроза Кота их напугала.)
– У вас хорошее состояние, – заметил король маркизу Карабасу.
– Да, государь, – отвечал маркиз, – этот луг даёт мне весьма порядочный доходец.
А Кот всё бежит впереди. Встречаются ему люди на жатве; он и говорит им:
– Эй вы, жнецы! Если вы да не скажете, что все эти хлеба принадлежат господину маркизу Карабасу, – смотрите у меня: – всех вас в порошок истолку!
Король, проезжая через несколько времени, пожелал знать, чьи это видны хлеба?
– Господина маркиза Карабаса! – отвечали жнецы.
И король порадовался этому вместе с маркизом.
А Кот всё бежал впереди кареты и всем, кого только ни встречал, наказывал одно и то же. Король был изумлён громадностью состояния господина маркиза Карабаса.
Наконец Кот прибежал в прекрасный замок, принадлежавший Людоеду, который обладал нигде не виданными богатствами, ибо все земли, чрез которые ехал король, составляли угодья этого замка.
Кот, который имел осторожность предварительно навести справки о том, кто такой этот Людоед и какие за ним водятся таланты, попросил позволения представиться ему, говоря, что он не смел пройти мимо замка, не явившись к нему на поклон.
Людоед принял его так вежливо, как только Людоед может, и пригласил садиться.
– Сказывают, – вдруг брякнул ему Кот, – что вы имеете способность обращаться в разных зверей; что вы можете, например, перекинуться львом, или слоном?
– Это правда, – басом отвечал Людоед, – а чтобы показать тебе моё искусство, вот, смотри, я перекинусь львом.
Кот так испугался, видя перед собою льва, что сейчас забежал на крышу, – не без труда и не без опасности, по причине своих сапогов, ибо в сапогах весьма неудобно ходить по черепице.
Когда Людоед принял человеческий образ, Кот спустился с крыши и признался, что он был в большом страхе.
– Сказывают