– Заткнись, – попытался сказать, но вышло еле слышное мычание.
Тем не менее все трое дружно отреагировали. Белохалатники с изумлением уставились на меня, а баба кинулась и буквально упала сверху на ложе, нечто невразумительно бормоча и слюняво целуя меня в щеки и губы. Стало всерьез противно, но спихнуть эту тушу при всем желании не мог. Сил нет. Зато бородач взял ее за плечо и решительно что-то сказал. Толстуха моментально забыла о радости и принялась нечто гневно доказывать, размахивая руками. Слова вроде знакомые, однако смысл ускользал.
Я с трудом поднял руку, повернув к себе ладонью, и уставился на нее. Цвет кожи, наличие небольшого свежего пореза на среднем пальце и отсутствие привычных пятен от ожогов в результате давнего, еще детского опыта, вечно доставлявших неудобство (почему-то полностью их свести не удавалось, и часто обращали на них внимание, да и размер ладони в полтора раза больше привычного), достаточно убедительны. Получилось!
Мысленно ощерился в злорадной ухмылке. Я это сделал и под занавес сумел не просто уйти от ищеек Европолиции, но и обставил их полностью. Не зря столько лет искал возможность и неслучайно назвал идею «последним шансом». Полной уверенности не существовало, и быть не могло по определению. Никто еще такого не совершал, или, по крайней мере, об этом неизвестно. И то какой дурак станет сознаваться, пусть и в чаянии всемирной славы, в самом настоящем преступлении, а не в обычном мелком нарушении. А чем занимаются на уровне общей Европы по данному направлению, мне не докладывали. Можно не сомневаться, никто б не посмел поднимать такую тему. Вмешательство в прошлое – сама идея для чиновников опасна, и обделаются моментально. А вдруг удастся? Тогда, возможно, они потеряют тепленькое место и сами превратятся в живущее на минималке быдло.
Ерунда! Никому до него такое в голову прийти не могло. Наука твердо заявляла про невозможность, и никто б деньги не выделил на пустые мудрствования. Мне пришлось последние десять лет изворачиваться бесконечно, давая задания отдельным группам, не имеющим понятия о цели. Ученый из меня вышел так себе, чего уж лукавить. Зато администратор очень недурственный. И вор неплохой. Годами пускать выделяемые средства на удовлетворение собственной прихоти, не надо путать с личным карманом, и не попасться, а в итоге выиграть!
Я годами ходил по краю, вечно посматривая назад и никому не доверяя. Даже женам и детям не проговорился, вечно изображая лояльного гражданина. И пожалуйста, умудрился в очередной раз выкрутиться. Причем нетривиальным способом. Сидеть за такое до смерти, причем, в отличие от обычных уголовников, мне б отпуск не светил. По крайней мере, пока психолог не дал бы добро. А тот бы никогда не позволил. Это на воле, на государственной службе они работают по шаблонам и не особо задумываются о результатах. Обмануть замученного рутиной и стремящегося избавиться от очередного клиента, когда за дверью десятки ждут очереди, несложно. Для мыслепреступников иные работники и методы. Эти умеют обходить любые блоки, да и химией не брезгают. Академик умер, и тело его осталось в прошлом. Или в будущем? Это как посмотреть. Главное, я-то своего добился!
Бородатый почти выволок бабу из комнаты, а девушка, непонятно что приговаривая, принялась поить меня из небольшого сосуда с носиком. Раз уж нет автоматической поилки и самоуправляемых доставщиков, а люди, можно не сомневаться – не в нормальной больнице. В прошлом. Эти штуки на глазах назывались в старинных книгах очками. Тогда не умели корректировать зрение. Уже хорошо. Не позже начала двадцатого века. В конце появились линзы. А раньше с этими… моноклями ходили.
Разобраться бы еще, где нахожусь и не промахнулся ли. Почему с пониманием речи затруднение? Неужели глубже нужного провалился или куда-то не туда? Вроде по источникам все правильно вычислил и нужного человека подобрал. Тут кто попало не подходил. Исключительно с нужными параметрами. А попробуй заочно по отрывочным строчкам точно определи, подходит ли, если жил задолго до меня. Очень разные вещи писали про Эрика Яна Хануссена. Где правда и в какой степени накрутили уже позже – неизвестно. А уж документов в архивах во время войны и позже сознательно, как противоречащих тогдашним идеям, с гору Эльбрус уничтожили.
С датой и местом требовалось определиться. Очень напрягало, что не улавливаю смысл сказанного. Более того, язык явно не немецкий. Я старательно готовился, даже консультировался у филологов. И книг прочитал немало. Собственно, всем было известно мое хобби, и тащили при случае в подарок старинные. Ну, конечно, кому средств хватало. Дорогое удовольствие. Кому нужно пыль собирать на тома, когда любую книгу можно извлечь из «читалки». А вот и не так! Далеко не каждая там имелась. Исключительно одобренное и подчищенное. Совершенно