На теле кота я не заметил никакого пояса. Если он и был оборотнем, то для превращения не нуждался в подмоге. Может быть, он из Всадников-оборотней? Их земли лежали к юго-востоку от владений клана, но разъезжали они повсюду свободно.
Наконец всадник снова вскинул руку, махнул коту и тронул коня, развернув его в обратную сторону, откуда приехал. Может быть, он доставил коту какое-то известие?
Кот не стал провожать его взглядом, а сразу вернулся ко мне. И властно внушил:
«Надо спешить! Тень зашевелилась!»
Полупогребенный во мне человек отозвался на призыв. Я заставил себя подняться на подгибающиеся ноги. Но тело пардуса израсходовало все силы. Не знаю, как я сумел добрести до воды, ощутил, как она поднимается к брюху, впитывается в шерсть. И снова только помощь снежного кота помогла мне преодолеть слабое течение и выбраться на дальний берег.
Там я и лег, совсем обессилев, хотя кот толкал меня носом, пытаясь поднять на ноги. Я снова услышал стук копыт. Кот, оставив меня, устремился к опушке леса. Возвращался ли всадник с орлом, или на этот раз приближались охотники и мой товарищ, сделав для меня все, что мог, благоразумно отступил?
Сейчас мне было все равно. Я равнодушно ждал, не в силах поднять головы, чтобы лучше видеть. Кот остановился под ближайшим деревом.
Из тени ветвей показался всадник, ведущий в поводу еще одну лошадь. Всадница – я узнал ее! Лунная колдунья, но на сей раз надевшая штаны с сапогами, рубаху и дублет. Зеленый цвет ее одежды смешивался с коричневым, так что лес скрывал очертания фигуры, пока девушка не выехала на открытое место.
Кот поднялся на задние лапы, оперся передними на попону под ее коленом. Конь стоял смирно, ничуть не напуганный его движением. Всадница, наклонившись, взглянула в глаза коту и, чуть погодя, кивнула ему.
Она выпростала из-за пазухи подвешенную на цепочке вещицу. И, держа ее в ладони как оружие, прямо двинулась ко мне. Кот держался сзади.
Немного не доехав до моей расщелины, девушка соскочила с седла, бросив повод послушного коня на землю. И подошла ко мне, раскачивая на цепочке хрустальный шарик. В нем мерцал зеленым светом побег какого-то растения.
Я приподнял голову ей навстречу, и Лунная колдунья, качнув цепочкой, надела ее мне на шею. Шар с зеленым стебельком лег мне на грудь под горлом. Я…
Я стал человеком.
Шерсть пропала, обнажив кожу, хотя пояс ко мне не вернулся. Вернулся – я!
Мгновенный переход так потряс меня, что мир закачался, словно пьяный. Я ощутил на себе ее руки, почувствовал, что меня поднимают, несут. Меня уложили поперек седла, и от боли при тряской рыси у меня перехватило дыхание.
Кто-то, сев в седло, приподнял меня, и из моей пересохшей глотки едва не вырвался крик. Моей спины касались теперь не руки моей Лунной девы, а возникший невесть откуда мужчина.
Мне смутно запомнилась склоненная ко мне темноволосая