– Добрый вечер!
– Добрый… вечер… – машинально ответил я.
Он протянул мне небольшой конверт, на котором было написано мое имя. Из груди моей непроизвольно вырвался вздох облегчения, но не оттого, что я увидел конверт со своим именем, а оттого, что, вопреки моим самым ужасным ожиданиям, на пороге оказался не убийца и не полицейский, а этот милый человек из моего привычного, повседневного мира. И это значило, что жизнь там, снаружи моей комнаты, какой бы страшной она теперь мне ни казалась, продолжается.
– Вам передал это ваш высокий друг, индус! – произнес консьерж.
Еще большее облегчение! Как будто гора свалилась с плеч. Значит, все с моим другом-индусом в порядке?! Это была чья-то глупая шутка или просто какое-то недоразумение?! Ну конечно, служащий в гостинице что-то напутал: убили вовсе не Хасима, а какого-то другого человека. Сейчас выяснится, что он приглашает меня встретиться в кальянной, чтобы показать мне что-нибудь интересное!..
Но консьерж после небольшой паузы добавил:
– Он зашел вчера совсем поздно. Вы уже давно ушли к себе. И… он просил отдать вам это только сегодня вечером, никак не раньше. Вечер наступил, и вот… я выполняю его просьбу.
Страх, только-только начавший отступать, нахлынул снова, да с такой силой, что дыхание перехватило и руки мои задрожали.
– С-спасибо, – сказал я прерывающимся голосом и сунул старику смятую купюру, которую нашел у себя в кармане, даже не посмотрев, какого она была достоинства.
Он немного натянуто улыбнулся, почувствовав мою поспешность, взял деньги и ушел, оставив меня наедине с конвертом.
Я закрыл за ним дверь и стал шарить по стене рукой в поисках выключателя. Включив свет, я снова долго не мог к нему привыкнуть. Конверт был настолько нестерпимо белый, почти как лицо той горничной сегодня утром в гостинице, что мне хотелось бросить его и не смотреть. Он пугал меня своей реальностью, своей бросающейся в глаза связью с событиями прошедшего дня. И больше всего меня пугала надпись: она была сделана по-русски, разборчиво, но весьма кривым почерком. Я никогда не видел почерка Хасима и со страху заподозрил неладное: а вдруг это подделка? Но открыв конверт, понял, что писал именно он:
«Здравствуй, Леон.
Если ты это читаешь, значит, заниматься византийскими текстами в современном мире не так уж безопасно и дела мои плохи, ну или твой старик-консьерж что-то все-таки напутал.
Как ты и сам убедился сегодня вечером, меня кто-то преследует в последнее время. Если честно, я опасался худшего: думал, что я тронулся умом и все это мне только мерещится, но нет, раз ты его тоже видел, значит, он существует