Элин размышляла над первоосновой бытия.
– Пожалуйста, не лезь в программу, – сказал Тори.
Тело тоже ничего не значит, это только фокальная точка ее чувств. Если не обращать на них внимания, можно не замечать и его. Элин ощущала, как ее тело бледнеет и растворяется в присутствии Пустоты. Пустота нематериальна, но еще менее предметно то, что она всегда считала незыблемым: мир с его внешним блеском.
«Я как будто была программой в компьютере и только сейчас поняла это».
Вдруг ворвался голос Лэндис:
– Доннелли, бога ради, не мешай эксперименту!
Дело в том, что лежащая в основе всего пустота и есть реальность, если слово «реальность» что-нибудь означает. Если значение имеет значение. И за пределами реальности, за пределами значения что-то есть. И она это нашла.
– Доннелли, ты ступаешь на опасный путь. Ты…
Голос Лэндис отвлекал Элин, и она его приглушила. Ей хотелось достичь единения с тем, что есть, это очень просто, нужно только прекратить это желание – и оно исполнится.
Прежде чем Элин успела достичь единения, на нее накатил ужас. Сверкнули оранжевые огни, они горели, потрескивая и обжигая, между ними ползали змеи, огромные скользкие существа, разевающие мерзкие рты с острыми клыками.
Элин в страхе отпрянула, и они набросились на нее. Языки пламени вонзились ей в легкие, горячие черви копошились в ее мозговых тканях. Элин спасалась бегством, она мчалась сквозь собственный мозг, стонавший под ударами, то включавший, то вновь уничтожавший окружающие предметы.
И вдруг она обрела свое тело, и никто ее уже не преследовал. Она зябко поежилась, и тело ответило ей. Это было чудесное ощущение.
– Ну, по крайней мере, сработало, – сказал Тори.
– Что… – Голос Элин сорвался. Она откашлялась и заговорила снова: – Что случилось?
– То, на что мы рассчитывали. Под угрозой растворения твоя исходная личность защитила себя.
Элин вдруг сообразила, что все еще лежит с закрытыми глазами. Теперь она открыла их и судорожно сжала рукой край койки. Кровать была настоящей, твердой на ощупь. Прекрасно.
– Я вернусь через минуту, – проговорил Тори. – А сейчас тебе нужен отдых.
Он тронул костный индуктор, и Элин провалилась в темноту.
Она снова парила, каждый нерв ее – метафорический нерв – был натянут. Появилась сверхчувствительность к внешним воздействиям, необычайная чуткость и даже внушаемость. И все же она лишь догадывалась, но не ощущала присутствия Корал.
«Уходи, – подумала Элин. – Теперь здесь мой разум».
Она не удивилась, когда пришел ответ:
«Я здесь и всегда! Ты вторглась в мою страну и смутно сознаешь мое присутствие. Позже, когда ты поднимешься в горы, ты узнаешь меня по-настоящему и будешь как я».
«Все мне говорят, что я стану делать дальше, – сердито думала Элин. – Разве я сама ничего не решаю?»
Ответная мысль прозвучала почти насмешливо:
«Ты